Но госпожа Фальк приказывала слугам разжигать огонь во всех комнатах. Они не смели ей перечить. Она была главной в отсутствии хозяина. Когда же господин Фальк возвращался, Ирвин мог делать все, что пожелает. Мог даже отменять приказы мадам Ко, так он ее называл. Но таких счастливых моментов было немного, поэтому Ирвин ценил их. И сейчас, исследуя башню, он словно возвращался в каждый из этих счастливых дней. Девять комнат, девять лет. В каждой комнате – камин с дровами, готовыми разгореться в любой момент.
У Ирвина создалось впечатление, что в башне готовятся к приезду хозяев. Все готово к встрече, нужен лишь сигнал, чтобы все здесь ожило и засияло. Но пока их нет, можно подняться по узкой винтовой лестнице наверх, на крышу.
Но лестница привела его в большую комнату с мебелью и стеллажами, на которых ровными рядами стояли книги в дорогих кожаных переплетах.
– Неужели привидения читают книги? – воскликнул Ирвин, поместив факел в держатель на стене. Взял одну книгу, открыл. На титульном листе значился год 1441. Ирвин присвистнул:
– Этим книгам почти сто лет! Получается, что сто лет назад в этой крепости жили образованные люди. Жаль, что я не знаю этого языка и не могу прочесть эти книги.
Он поставил книгу на место, взял другую, третью. Но все они были на незнакомом ему языке.
– Я обязательно узнаю, что это за язык и прочту все книги. Слово чести! – сказал он, взял факел и хотел уже уходить, но его взгляд привлек лунный луч, блеснувший на оконном стекле. Ирвин подошел ближе. Окно оказалось выходом на круговой балкон, с которого был хорошо виден лес и петляющая между деревьями Луара. На горизонте, там где начинались земли королевства Шенонсо поднималась вверх тонкая струйка дыма.
– Так вот, где живет моя Диана! – воскликнул Ирвин. Он прижал руку к сердцу, потом к губам и замер, подняв руку над головой. Так, по его мнению, рыцарь должен был приветствовать свою даму сердца. Этот жест Ирвин придумал сейчас, стоя на балконе башни. Этот жест он ни разу не повторил на турнирах, потому что среди множества красавиц королевства, его дамы сердца никогда не было.
Ирвин прошелся по круговому балкону, посмотрел вниз на замок Фальков, вернулся в комнату, закрыл балконную дверь, сказал, обращаясь к невидимым собеседникам:
– Как должно быть, вы любили это место, когда жили здесь. Я вас понимаю. Не любить это место невозможно. Я чувствую вашу любовь. Я постараюсь сохранить ее. Пока я жив, эта башня будет стоять здесь. И никто не посмеет нарушить ваш покой. Никто не осквернит вашу святыню, клянусь!
Он повторил жест, посвященный даме сердца. Интуиция подсказала ему, что эта комната принадлежала даме. Все здесь было подобрано с особым вкусом. И даже массивная мебель не выглядела грубой. Резьба и мелкие детали украшавшие ее, придавали предметам воздушность, скругляли прямые углы. А на деревянном потолке наоборот