Но ненадолго вернусь к рассказу о своей жизни в «Локо». В преддверии второго сезона в команде я женился, подробный рассказ об этом, разумеется, впереди. И тут получил приглашение перейти в ЦСКА от самого Анатолия Владимировича Тарасова. Отец супруги моей, Татьяны, заверил: обязательно поможет – материально. Мол, не думай ни о чем, иди в ЦСКА и все. Денег, между прочим, обещали платить в стане армейцев меньше, чем в том же «Локо».
Да и Тарасов в какой-то степени огорошил, сказал, как отрезал, узнав о моей зарплате в «Локомотиве». Получал я двести рублей, по тем временам сумма приличная. «Ты таких денег не стоишь, – молвил Анатолий Владимирович. – Максимум сто двадцать». Конечно, пришлось думать, прежде чем принимать очень ответственное на тот момент решение.
К тому же отношения с партнерами в «Локомотиве» были замечательными, и я, конечно, пришел к «звездам» той поры посоветоваться. Как все-таки мне поступить: остаться в команде или в знаменитый армейский клуб податься? Спросить совета было у кого, например, у Валентина Козина, Михаила Рыжова, Виктора Якушева, его тезки Цыплакова, трех Александров – Волкова, Гришина, Сафронова, Стаса Ильина, Вити Брыкина. Решающим, наверное, стало напутствие как раз Виктора Якушева. Его тоже в свое время звал в ЦСКА Тарасов, но он не пошел. «А надо было идти, – откровенно признался форвард. – Не повторяй моих ошибок, переходи в ЦСКА». Да, Якушев остался верным родному «Локомотиву», выступал в его составе до конца своей карьеры. Так, с благословения старших товарищей по «Локо» я оказался в ЦСКА, о чем, естественно, никогда позднее не жалел.
Теперь о своем давнишнем друге, к рассказу о котором еще вернусь не раз. Ведь именно ему я во многом обязан блистательной хоккейной карьерой. Да-да, по рекомендации Жени Мишакова состоялся у меня тот памятный на всю жизнь разговор с легендарным тренером ЦСКА и сборной СССР Анатолием Владимировичем Тарасовым. Мишаков будто все время сопровождал по жизни. И в Саратов, к слову, я попал не без его помощи, и в «Локо» позвали по рекомендации Евгения Дмитриевича. Конечно, дальше я сам раскрывался, но как огромна роль этого человека в моей судьбе!
До последних дней его жизни нас связывали на редкость теплые, добрые отношения. Конечно, вместе играя в ЦСКА и национальной команде, иногда ссорились, даже ругались. Но неизменно забывали сиюминутные размолвки. Я всегда уважал его мнение. Ну, никак не мог подвести старинного друга – ни на площадке, ни за ее пределами. Четко знал и представлял себе: нельзя. Да и сам Женя полушутя, полусерьезно говорил: «Только попробуй!»
В Советском Союзе люди, долгое время прославлявшие наш хоккей, в одночасье могли остаться не у дел. Словно у разбитого корыта. Они либо сами уходили из большого хоккея, либо им «помогали» уйти. Во времена Мишакова, чуть позже и в мою бытность игроком, – я несколько моложе своего друга, – тридцать лет своего рода возрастной потолок спортсмена. Все, «старик», «ветеран», психологически списанный человек.
А недавнее бремя славы игрока