– Они мне не друзья, – ответил Вилли, помрачнев, – я был вынужден общаться с этими людьми, потому что они были представителями государства, которое заказывало мои самолеты. Я не политик, я всего лишь ученый, авиаконструктор, и за действия политического руководства своей страны отвечать не могу.
– Но вы осознаете, что ваши самолеты стали инструментом агрессии?
– Я создавал свои истребители не для агрессии! – сверкнул глазами Мессершмитт. – Моей целью было создание самолета для защиты неба Германии. И я был очень огорчен, когда узнал, что мы напали на Польшу. Когда мы присоединили к себе Австрию, Чехословакию и Судеты, это было хотя бы без войны. Я надеялся, что Гитлер остановится на этом. У нас была сильная армия, мощная авиация, мы могли за себя постоять, дать отпор любому агрессору. Но когда по радио объявили о войне с Польшей, я пришел в отчаянье, ведь это означало, что мы развязали новую мировую войну. Но что я мог сделать? Мы все оказались в этой страшной ловушке. Когда же мы напали на Россию, я окончательно понял, что Германия обречена.
– Хорошо, что вы понимаете вину Германии в развязывании войны, – важно сказал британец. – И заметьте, что именно немецкий народ на свободных и демократичных выборах вручил власть над собой Гитлеру и его кровавой банде.
– Так это была ваша месть немецкому народу, когда вы своими дальними бомбардировщиками уничтожали вместе с населением целые города? – глухо спросил Мессершмитт.
– Война есть война! Бомбардировщики Люфтваффе тоже бомбили Англию. Знаете, что они сделали с Ковентри и центром Лондона?
– Знаю, – тихо ответил Вилли. – И про Ковентри, и про Лондон, и про Гамбург, и про Дрезден, где страшной смертью погибли тысячи детей и женщин. Будь проклята эта война, которая превращала людей в кровожадных зверей! Хорошо, что она закончилась. Теперь победители будут судить и казнить побежденных. Фельдмаршал Мильх в ваших руках, или он достался русским?
– Он сдался командиру нашей пехотной дивизии, – ответил американец. – Правда, Мильх выбрал неудачный для этого момент.
– Что это значит?
– Этот полковник только что вернулся после экскурсии в ближайший концлагерь. И тут к нему является Мильх, важный и надутый как индюк, при полном параде и с фельдмаршальским жезлом в руках. Командир схватил его за грудки и, чуть было, не вытряс из него всю душу, а потом вырвал у него из рук жезл и сломал его о фельдмаршальскую голову.
– Этот Мильх немало попил моей крови, – заметил Мессершмитт.
– А я бы на вашем месте поинтересовался, что так расстроило полковника, – сказал американец. – Вот, полюбуйтесь!
Он достал из портфеля пачку фотографий и бросил ее на стол. Это были снимки, сделанные военным корреспондентом в только что освобожденном концлагере. На них были истощенные до последней крайности люди в арестантской одежде, которые