– Ну, Серёжа, уж не обижайтесь, тюфяк вы однако, ваша жена права! В туалет-то я зачем просилась, а?!
Валерий Иванович галантно изгибается поцеловать ручку Рахили, стискивает в крепком рукопожатии безвольную ладонь Сергея. И был таков.
Интерьер.
Квартира Егора Букашкина. Кухня. На столе рядком выставлены хрустальные стопки, наполненные водкой. Методично, сосредоточенно Егор выпивает содержимое. Когда все рюмки опорожнены, он вновь наливает из бутылки – с первой до последней, тринадцатой. Из глубины квартиры несётся музыка, включённая «на полную катушку». Чуть подрагивают стёкла кухонного окна. Рука Егора, поднимающая стопку, тоже подрагивает как будто бы в такт. Егор с трудом встаёт, пошатываясь от стены до стены, проходит в комнату, где стоит шкаф, раскрывает дверцы, достаёт коробку из-под обуви, открывает. Там лежит, завёрнутый в вафельное полотенце пистолет. Егор гладит оружие дрожащей рукой, приговаривает:
– Приговор привести в исполнение.
Возвращается в кухню, допивает водку. Целится в рюмки, стоящие на столе:
– Пли! – раздаётся выстрел. – Раз!
Рюмка взвивается осколками.
– Пли! Два! Пли! Три! Пли! Четыре! – так, приговаривая, стреляет шесть раз, но на шестой рюмке он произносит цифру семь. Только шесть стопок «расстрелял».
Он улыбается пьяной гримасой, смотрит в дуло пистолета, хихикает:
– Репетиция, маленькая репетиция. Патрончики-то того, кончились. Надо перезу… – спотыкается, совсем опьянел, – паразу… нет, перезарядить, – по слогам, почти трезвым голосом.
Поднимает пистолет, заглядывает в дуло, прикладывает к правому виску, произносит «пиф-паф», нажимает курок. В глазах – удивление, брови поднимаются домиком. Лицо приобретает клоунски-трагическое выражение. По щеке от виска бежит тонкая тёмная, кровавая струйка. Он этого совсем не хотел, не готовился, не предполагал. Совсем.
Натура.
Дом культуры на Дубровке. Огромное полотнище: «Норд – Ост».
Ксения и Рахиль приближаются к парадному входу. Оттолкнув их, проскакивают бритоголовые парни в кожаных куртках.
– Поосторожнее, мальчики, – обращается к их спинам Рахиль.
Бритоголовые почти одновременно оборачиваются.
– Эй, грымзы! А вы куда?
– Боже ж ты мой, Раша! Гляди-ка! Наши драчуны! На искусство потянуло?
– Чтоб тебе сдохнуть, зараза! – мгновенно реагирует один из бритоголовых.
– Всё в своё время, – меланхолично ответствует Ксения.
Вход в здание. Бритоголовые смешиваются с толпой.
Интерьер. Зал на Дубровке.
Спектакль. На сцене разыгрывается первое действие. Зал. Зрителей почти не видно, всё освещение на сцене.
Крупные планы. Ксения, Рахиль. За их спинами не видны зрители, всё размыто. Только абрисы. Сзади словно специально высвечиваются прожекторами бритоголовые, даже в зале они в своих