Только дворяне могли в королевской Франции занимать многие административные, армейские и церковные должности. В поисках положенных дворянам налоговых и прочих привилегий разбогатевшие мещане старались сочетаться мезальянсным браком с дочками обнищавших дворян. Но разве на всех обнищавших дворян напасешься? На 25-миллионное население Франции привилегированных людей, обладающих всей полнотой гражданских прав, было всего 270 тысяч человек. Конечно, подавляющим большинством французского населения были малограмотные крестьяне, которым гражданские свободы, как инструмент зарабатывания денег, были менее нужны, чем «прослойке» буржуазии: банкирам, фабрикантам, ремесленникам, журналистам, адвокатам и прочим специалистам. Последние не принадлежали к аристократии и не были крестьянами, но их роль в развитии общества давно переросла их ничтожные права в обществе.
Умные и богатые, журналисты и адвокаты, художники и ученые, сидя по парижским кафе и салонам, разрабатывают философию нового времени, выдумывают идею о том, что все люди от рождения равны и наделены поэтому равными правами. Они разговаривают и спорят друг с другом, издают газеты и постепенно расшатывают, ослабляют, демонтируют основы старого мира. Не подозревая, что обрушение старой, обветшавшей конструкции погребет под собой и их. И что тогда наверх вырвутся те, кто понятия не имеет о дифференциальных уравнениях и гуманизме, и кого маркиз Виктор де Мирабо, рассказывая о провинциальном народном празднике, описывал так: «…толпы дикарей. Мы все сидим в отеле и не показываемся на улице. Заиграла волынка, начались танцы, но не проходит и четверти часа, как они прерваны начавшейся дракой – плач и крик детей, кто-то из толпы подзадоривает дерущихся, точно собак. Страшен вид этих людей, так и хочется сказать – зверей: рослые, они кажутся еще выше из-за деревянных башмаков на высоких каблуках; одеты они в грубошерстные кафтаны, подпоясанные широкими кожаными поясами, которые для красоты обиты медными гвоздиками. Чтобы лучше разглядеть драку, они приподнимаются на носки, расталкивая друг друга локтями; кто-то топает в такт ногами. Длинные сальные волосы, худые, изможденные лица, которые искажены злобой и зверским хохотом. Да-да, эти люди платят налоги!»
Все революции похожи. Все начинается с прекраснодушной интеллигентской болтовни. И если она подкрепляется ослаблением цензуры и свободой прессы, скоро все умеющие читать начинают на улицах и в кафе, на Арбате и в Гайд-парке обсуждать будущее страны, спорить, требовать отставки властей. Кончается все очень плохо…
В 1784 году на парижской сцене после долгих запретов наконец-то поставлена пьеса Бомарше «Женитьба Фигаро». Она вызывает всеобщее восхищение своей смелостью, парижане просто ломятся на нее. Почему? Вот как описывает этот феномен