Язычник ни под каким видом не должен был говорить: «Я – такой-то», ведь он не мог быть до конца твёрдо уверен, что его новый знакомый заслуживает полного доверия, что он вообще человек, а не злой дух. На первых порах он отвечал уклончиво: «Меня называют…» А ещё лучше, если даже и это произносил не он сам, а кто-то другой. Всем известно, что по правилам хорошего тона до сих пор считается предпочтительным, чтобы двоих незнакомых людей представлял друг другу кто-нибудь третий. Вот из какой дали времён пришёл этот обычай. А тому, кто любит фантастику, возможно, попадалась книга Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». Там, в насыщенном магией мире, тоже существует нечто подобное: назвать кому-либо своё имя – значит проявить максимальное доверие, буквально отдать ему в руки свою душу и жизнь. И это не плод богатого воображения автора!
Для тех, кому подобный пример покажется неубедительным, приведём ещё один, на сей раз из скандинавской саги, рассказывающей о реальных исторических событиях. Викинги попадают в плен к норвежскому правителю Эйрику. Их собираются казнить, пощады ждать не приходится. Однако внимание Эйрика привлекает один из пленников – очень красивый парень, к тому же проявивший невероятное мужество. Правитель спрашивает пленника, кто он такой, и викинг отвечает: «Они называют меня Сигурдом. И мне сказали, что я – сын Буи…»
Вот так: не «я – Сигурд, сын Буи», а «они называют меня» и «мне сказали». Человек нипочём не желает говорить о себе прямо. А ведь дело происходит во вполне исторические времена – в XI веке!
Взросление
Детская одежда в Древней Руси, как у мальчиков, так и у девочек, состояла из одной рубашонки. Притом сшитой не из нового полотна, а обязательно из старой одежды родителей. И дело здесь не в бедности или скупости. Просто считалось, что ребёнок ещё не окреп как телом, так и душою, – пусть же родительская одежда его защитит, убережёт от порчи, сглаза, недоброго колдовства… Право на взрослую одежду мальчики и девочки получали, не просто достигнув определённого возраста, но только когда могли делом доказать свою «взрослость».
Лет с пяти-семи детей приучали к хозяйственным мужским и женским работам, а также вводили в мир легенд, верований и традиций, – как мы бы теперь выразились, ребёнок проходил ещё и духовную школу. В глубочайшей древности для этого существовали особые дома – мужские и женские, и всё, что там совершалось, окутывала тайна, на которую не имели права представители противоположного пола. Исследователи