– Разумеется. Лишь бы они меня послушались.
– Послушаются! – уверенно заявил Паврус, продолжая широко улыбаться. – Ещё как послушаются.
Приближения очередного полнолуния Гленус ожидал с волнением и страхом, тщательно скрываемыми за маской беззаботности. В то же время он поймал себя на том, что… ждёт его. То обстоятельство, что он, возможно, мог оживлять мертвецов, а также управлять ими, не давало парню покоя весь месяц. Ему не терпелось подтвердить или же опровергнуть факт наличия у него магического дара. Уже свыкшись с мыслью, что он, вероятно, всё-таки обладает им, Гленус, к своему удивлению, однажды понял, что был бы рад именно подтверждению у себя колдовских способностей, пусть и таких специфических.
Всех детей непременно притягивает всё волшебное. Кто ж из них не мечтал стать великим чародеем и творить всякие чудеса? Гленус в детстве мало чем отличался от своих сверстников, и, сколько себя помнил, магия всегда привлекала и его. И пусть он не мог метать молнии или огненные шары, зато оживление мёртвых – это ведь тоже своего рода волшебство. И скоро ему мог представиться случай окончательно выяснить, обладает он магической силой или нет.
В ходе совещания с отцом было решено не сидеть пассивно дома в ожидании прихода покойников, а самим подстеречь их вначале полнолуния ещё на входе в селение и попытаться отправить обратно на кладбище, пока с мертвяками не столкнулся кто-нибудь из местных.
Крильфиру они, по взаимному согласию, не стали посвящать в это дело, так же как и ранее оставили её в блаженном неведении насчёт посещения деревни мертвецами в прошлом месяце. Не то чтобы они ей не доверяли, просто не хотели лишний раз волновать.
В первую же ночь полнолуния, после того как уснула Крильфира, Паврус с Гленусом тихо выскользнули из усадьбы и крадучись выбрались за околицу. Отойдя от ближайших домов примерно на сотню шагов, они спрятались в густых кустах у дороги, ведущей на кладбище, и принялись ждать.
Ночь стояла безветренная. На чистом от туч небе, усыпанном мириадами звёзд, из-за близкого леса медленно всходила Селена, заливая окрестности голубовато-белым сиянием. Раньше Гленус любил такие белые ночи, было в них что-то особенное. Девушки назвали бы это романтикой, но он всегда ощущал нечто совсем другое, будто приобщался к какому-то таинству. Сейчас же, в связи с известными обстоятельствами, эти торжественные чувства больше не посещали его, а, наоборот – переполняли неприятным ощущением угрозы, тисками сдавливающей сердце.
К счастью, долго сидеть в ожидании им не пришлось. Примерно через полчаса на дороге появилось несколько человеческих фигур, медленно приближавшихся неестественной, дёрганой походкой.
– Пусть подойдут поближе, – шепнул Паврус сыну. – Затем прикажешь им вернуться.
Когда мертвецы находились от них на расстоянии не более пятидесяти метров, отец и сын могли уже сосчитать их и немного рассмотреть. Всего покойников было пятеро. Двое из них шли, тяжело подволакивая