– Сидел на скамеечке человек. Спиной к нам. В штатском. Мы так и замерли. Воробьи вокруг него вьются, а он подставляет ладонь да посвистывает. Долго мы смотрели. А потом ушли, незаметно, чтоб не вспугнуть.
Снова замолк дед. И снова заговорил в свое время.
– Вот и вся история, хлопцы. Демобилизовался, приехал в родной Киев. Радости мало было. Крещатик разрушен, Кировский проспект изуродован. Чудом уцелел на нем наш дом. Пришел как-то в парк. Постоял на развалинах «Мариинки». Ребят своих вспомнил, того немца, что птиц кормил. А они порхают, воробьи-то. Шныряют по парку. Голодные. Tак и началось.
Было это в августе семьдесят второго года. А в августе семьдесят четвертого поехал я в Германию. Жили мы в Лейпциге, но время от времени выезжали в другие города. Много чего насмотрелись. Как-то принимавшие нас немецкие друзья объявили: «Товарищи, завтра с утра едем в Альтенбург».
– Альтенбург? Альтенбург… Где я про такой слышал?
Что-то знакомое, но смутное промелькнуло в голове и исчезло. Мало ли где я мог услышать о нем. Да и времени особенно задумываться не было. И вот мы в Альтенбурге. Маленький, тихий древний городишко Саксонии. По мощенной булыжником дорожке поднимаемся в замок. Он стоит высоко на горе, поросшей лесом, стены его увиты плющом и мхом. Во мне живет странное чувство, будто я здесь был. Будто узнаю эти места. Ворота распахнуты настежь. Зашли во двор, побывали в замке. Тут уникальный музей игральных карт. Из окон хорошо виден город. Долго бродили. Устали ноги. Вышли во двор. Сфотографировались. Уселись на лавку. Расслабились. Солнышко греет. Мимо бодро прошагал старичок. Сел поодаль. Откуда он взялся, такой древний. И все это как в полусне. Где-то на дальних участках мозга. Ленивая дрема какая-то. Ну и уморило нас. Сидим, посапываем. Старичок достал что-то из кармана. Засвистел.
И вдруг! Озарилось небо! Будто шпагой пронзили сердце! Будто грянул оркестр! Тысячу труб!
– Аль-тен-бург!
Я чуть не подпрыгнул.
– Вспомнил. Все вспомнил! Киев. Мариинский. Советский парк. Деда. Альтенбург!
– Что с тобой?!
Ну и напугал я их всех. Но волю не дал.
– Ш-ш-ш! Тихо. Молчок. Смотрите на деда. Молчите и следите. Внимательно. Сейчас прилетят воробьи.
И они прилетели. И повторилась та сцена. Как два года назад для меня. И как тридцать лет назад для него. Моего деда. Киевлянина. С Кировского проспекта. Воробьи на ладони.
Сейчас бы и поставить точку. Но воробьиная эта история имеет по крайней мере еще одно продолжение.
Что меня дернуло пойти тогда в Летний сад, не знаю. Шел мимо и заглянул. Нельзя было не заглянуть. Выпал снег. Так чисто и светло было кругом. Дорожки запорошены белым, нехоженым. Я первый иду по ним. Иду себе тихонечко. Думаю почему-то про Надю Рушеву. Как-то показывали ее в кино. Еще живую. Гуляла по зимнему Летнему саду. Вот в такое же чистое и светлое утро.
Конец ознакомительного