Как я сказал, крах банка и бегство моего шефа в один миг сделали меня нищим. Удар был столь сильным, что в первые часы я не хотел верить в случившиеся. Меня мучило не только то, что сгорели все мои накопления, но и то, как меня нагло надули. Таким идиотом я еще никогда себя не чувствовал. Совсем недавно мне казалось, что я хорошо знаю этого человека, а выходит, что мне неизвестно о нем ничего. Вернее, неизвестно самое главное в его натуре. Ясно, что свой побег он готовил не один день, делал это тщательно и в тоже время незаметно для окружающих.
Когда человек занят работой, дни проносятся как курьерские поезда, когда же он остается без дела они тянутся как доверху нагруженная повозка в гору. Мне приходилось экономить каждый грош; я ходил по квартире и выбирал вещи, которые можно продать. Но ничего ценного за годы своей службы в банке я так и не приобрел; надеясь, что мое безбедное существование будет продолжаться еще долго, я почти не думал о будущем, не делал запасов на черный день, а вел беззаботную жизнь обеспеченного холостяка. Не то, чтобы разгульничал и развратничал, но женщины, изысканные ужины в ресторанах, дорогие костюмы, хорошие заграничные курорты во время отпусков стали для меня непременным атрибутом моего существования. И вот все обрушилась, словно скала, в один день.
Я попытался устроиться на работу, но оказалось, что никому я не нужен. Дело было вовсе не в том, что в моих услугах никто не нуждался, а моя квалификация ставилась под сомнение; совсем наоборот, но вместе с крахом банка на поверхность поднялось сразу столько всякого дерьма, что когда узнавали откуда я к ним пришел, никто не хотел со мной даже разговаривать. Тем более, должен с сожалением сознаться, в некоторых историях я принимал непосредственное участие. Появились заказные статьи в газетах, где я был показан отнюдь не в образе национального героя, что окончательно погубило мою репутацию. Не то, что руководителем службой безопасности, но даже рядовым охранником никто не хотел меня брать.
Через две недели, когда оставшиеся у меня деньги, несмотря на жесточайшую экономию, которой позавидовали бы и Плюшкин и Скупой рыцарь, подошли к концу я почувствовал отчаяние. Все пути для привычной мне жизни оказались прочно перекрыты шлагбаумами; оставалось только идти наниматься грузчиком в магазин. Грузчик, у которого весь шкаф забит костюмами, сшитыми в самых престижных домах модели Москвы, – фигура одновременно и комическая, и трагическая.
И вот в этот самый наивысший пик отчаяния в моей квартире зазвонил телефон. Голос был абсолютно незнакомый и такой приторный, словно его обмазали со всех сторон повидлом. Но это был первый голос, который звучал в моей трубке за последние несколько дней и который сообщил мне, что хочет поговорить со мной и сделать одно крайне интересное предложение. Полагаю, что вы уже догадались, что я не стал отказываться от встречи.
Обладатель приторного голоса