В тот момент я еще не думал, что буду еще много раз задавать себе эти вопросы, что они станут для меня нечто вроде ключами или шифрами, отпирающими дверь в мою жизнь. Да и вряд ли я в тот момент размышлял о чем-то определенном, я просто не мог себе представить, что Игоря больше нет на свете и что он, так любящий жизнь, по своей инициативе вычеркнул себя из списка живущих.
Что же я делаю, вдруг прорезалась первая с момента прочтения письма здравая мысль, почему сижу здесь на холодной ступеньке, надо же звонить, бежать к Инне. Я собрался с силами, встал и помчался в свою квартиру. Дрожащими пальцами я набрал такой знакомый мне номер телефона. Долго никто не подходил, затем я узнал голос жены Игоря. К моему удивлению он звучал, учитывая момент, довольно спокойно.
– Инна, я только что получил письмо. Я ничего не понимаю. Это правда, не шутка. (У меня вдруг возникла мысль: а что если это розыгрыш).
– Правда, Сережа, вынос тела через два часа.
– Я приеду. Но что случилось?
– Это трудно объяснить. Ты получил письмо. Я не знаю, что еще добавить.
– Я тебе очень сочувствую, для меня это тоже большое горе. Жди меня.
Мы разъединились. Мысли у меня путались, и я не сразу смог выделить главную из этого перемешанного клубка. Инна сказала о письме. Я прочел его бегло, не вгрызаясь в смысл, после строк о том, «я принял решение прекратить свой жизненный эксперимент и когда ты получишь мое послание, я его уже выполню», мне признаться было уже не до того. И сейчас мне не хотелось читать это предсмертное послание; потом, когда я немного приду в себя, я все внимательно изучу.
Я быстро оделся и выскочил на улицу, по которой гулял прекрасный летний день. Уходить из жизни в такую замечательную погоду – чтобы это сделать, надо действительно дойти до точки. Мысль была какая-то нелепая, но она, как заезженная пластинка, упорно крутилась в голове, прогоняя все другие более плодотворные мысли.
Игорь жил довольно далеко, и дорога заняла у меня почти час. Я вошел в подъезд, в который входил, наверное, не меньше сотни раз в год, поднялся на старом лифте, который по-прежнему скрипел знакомой мне мелодией на шестой этаж. На лестничной площадке стояла красная крышка гроба. Дверь в квартиру была приоткрыта, я тихо вошел в прихожую.
Большое зеркало, в которое я всегда смотрелся, когда входил в эту квартиру, было укутано одеялом. Я сделал еще несколько шагов и оказался в комнате. Посередине нее в гробу лежал Игорь. Вокруг него сидело и стояло человек двадцать. Само собой разумеется, что первого, кого я увидел, был Зиновий. Его толстое с двойным подбородком лицо изображало олицетворение скорби. Я отыскал глазами Инну, которая уже направлялась ко мне. Она была вся в черном, только голова была накрыта веселым цветастым платком. Наверное, другого просто не нашлось, машинально отметил я.
Я наклонился к ней и прикоснулся губами к ее холодной щеке. И невольно подумал, что щека у лежащего в гробу Игоря