А теперь вот Вася тонула. Но как она могла тонуть, если у нее первый разряд по плаванию? Матушка, представляя Васю, так и сказала: она у нас известная пловчиха.
– Иду, держись!
Куда иду, что там я смогу сделать, когда такая опытная пловчиха тонет?
Вася не тонула. Когда Аркадий приблизился, она стояла по пояс и отбрызгивалась от чего-то огромного.
Ладонью скользила по поверхности воды – получалась направленная струя.
Недалеко виднелась не то огромная коряга, не то чья-то голова.
Вася кричала:
– «Змеюка»!
Что это все значило, трудно было разобрать.
Самое главное – Вася не тонула, и ее не надо было спасать.
Подойдя ближе, Аркадий увидел темный след на поверхности воды, словно спина длинного существа, похожего действительно на змею, передвигалась, не приближаясь и не удаляясь.
Пригляделся. Это была змея, только морская. Огромная!
Почему-то не было страшно. Змея, похоже, играла с Васей.
Вася кричала на змею, но ни паники, ни отчаяния в голосе.
Аркадий не любил этих тварей. Когда в первый раз поехал в летний лагерь, мать уговаривала, чтобы не лазил по зарослям, смотрел под ноги потому, что в месте расположения лагеря, по слухам, было много змей. И их наставник в лагере рассказывал, как отличить ужа от ядовитой гадюки, которая как раз и могла нанести смертельный удар.
Вася обернулась, на ней были безумные глаза. Они существовали отдельно от тела, гибкого и изворотливого.
– Это морское чудовище! – крикнула Вася.
Аркадий и сам видел – чудовище. Но снова поймал себя на том, что не было страшно. Хотелось подойти еще ближе и потрогать змеюку. Почему-то эта тварь не вызывала омерзения. Наверное, потому, что не проявляла агрессивности.
Аркадий все воспринимал, будто с ним уже подобное случалось, будто в этом болотистом море только такие твари и могут водиться.
Едва удалось загнать Васю на берег. Змея, как домашняя кошка, ползла за ними. На мелководье отчетливо было видно ее стволообразное туловище. Вася, оборачиваясь, кричала:
– «Кыш» в море!
Она добрая, видишь? Большие звери все добрые.
Вася говорила так, будто они были в зоопарке и обменивались мнениями после созерцания огромного реликтового животного.
Аркадий не удивился, если бы на берег вылез таких же размеров крокодил. Правда, по поводу его доброты возникали серьезные сомнения, хотя он и был большим.
Все было забыто: путешествие в скрипучем автобусе, хождение по разбитой дороге. Хотелось быстрее очутиться в лагере и чего-нибудь съесть горячего.
Впервые Аркадию захотелось съесть именно горячего и пить из графина холодный компот, который он просто ненавидел.
Все выходило как бы наоборот. Наверное, это было связано с тем, что происходило.
Темнело, серое небо и море слились в одну массу и тяжело надвигались на берег.
Берег отступал, хранил последние отсветы, но, чувствовалось, скоро сдастся, и Аркадий с Василисой окажутся в темноте.
Или,