– Гм, ничего. Бывает.
– А с Мечниковым я вас познакомлю. Как только представится случай. Если хотите, пришлю приглашение на открытие очередной выставки. Виктор Ильич наверняка будет.
– Да как-то неловко, – замялся Брусника.
– Не выдумывайте! – отмахнулась Дана. – Художники – народ демократичный. Кстати, его может заинтересовать ваша внешность. Не приходилось позировать?
– Не-ет.
– У вас типаж положительного героя, «рабочей косточки».
– Передовика производства?
– Вот-вот! Только антураж теперь другой. Не мартены и токарные станки, а инопланетные миры, роботы и прочее…
– Фэнтези? – подсказал Брусника.
– Ага, – снова рассмеялась Дана.
– Значит, токарные станки для вас только антураж?
– Не ловите меня на слове. Ведь речь идет о живописи. А вас это задело?
– Ну как сказать… Отец у меня токарь шестого разряда. Шестьдесят лет ему, пенсионер, но до сих пор работает, начальство уговорило. Молодым не интересно пахать у станка, все в торговлю да в бизнес подались…
– Или в сыщики.
– М-да, это вы верно заметили. Мой путь в агентство был не прост…
– Тернист и извилист?
– Ха-ха-ха! А я вас другой поначалу представил.
– И мое первое впечатление обманчиво.
– Да? Интересно, каким я вам показался? Наверное, тугодумом? Но с большими амбициями.
– Почти угадали. А теперь ваша очередь. Только честно!
– Хм! Не обидитесь?
– Постараюсь.
– Нет, все же воздержусь. Все-таки я на службе, а вы моя клиентка. Служебный этикет, знаете ли.
– Какой скукой повеяло… Ну ладно, не буду отвлекать вас от дел. Если больше нет вопросов, я пойду.
– Минутку, Дана Михайловна! А по поводу Мечникова вы серьезно?
– Что «серьезно»?
– Ну, можете показать мне его?
– Ха-ха-ха! Какой вы… смешной! Он что, шимпанзе в зоопарке, чтобы на него смотреть? Я же сказала, что познакомлю. Кстати, вы можете убедиться, насколько твердо я держу слово. До сих пор еще никто не упрекнул меня в обратном. До свиданья, господин Брусника!
– Всего доброго!
Итак, она следит за собственным мужем. Импульсом, толкнувшим ее на радикальные шаги, была необузданная ревность. Сообщение Анжелы вызвало шок, ни с чем не сравнимое ощущение сильного ожога.
«Вот тебе еще одна Хризафора! Такая же наглая и бессердечная, – пришло к Дане удачное сравнение. – Откуда они берутся, эти ненасытные твари?»
Как остра боль ужаленного ревностью сердца! И чем унять ее? Неужели только время – единственный целитель?
Тем не менее, по прошествии нескольких дней Дана нашла аргументы, в какой-то степени оправдывающие мужа. Разумеется, измену простить очень трудно. Но если подойти здраво…
Именно здраво и по-своему остроумно рассуждает на эту тему Анжела: «Мужик ближе к природе. Его дремучие инстинкты во много раз сильнее. Он не властен над ними, а если сопротивляется,