Бокал вина, ласково поглаживая мою ладонь круглым золотистым бочком, напоминает об истинной цели сей встречи. Я на свидании, а не на собеседовании! И сидящий напротив ухоженный брюнет в элегантных очках и узком галстуке не потенциальный начальник, а возможный претендент на руку и сердце. Мда, моё сердце ему бы не помешало, своего, похоже, Бог бедняге не дал. Смотрит он на меня как-то без интереса, очевидно, посчитав мой послужной список недостойным. Зато молодой человек за соседним столиком глаз с меня не сводит. И надо заметить, что он даже симпатичнее этого выуженного из интернетных просторов робота. Я мягко улыбаюсь через голову утомившего меня самодура, пока последний делится со мной какими-то дополнительными деталями своей рабочей деятельности.
– Ну, что поедем ко мне? – неожиданно прерывает он складный ход своего рассказа.
– Да, мне и у себя неплохо, – откровенно отвечаю я, допивая вино, – А тебе что одному скучно отчёт о продажах составлять?
Углядев за моим язвительным высказыванием утончённый эвфемизм, брюнет поглаживает свою аккуратную бороду и расплывается в улыбке.
– А ты не хочешь мне помочь составить отчёт о продажах?
При этом его рука опускается на моё колено и сжимает его.
– Поищи другого специалиста, – скидываю руку я.
Какие же они все одинаковые эти французы с сайта meetic! Как будто конвейером их производят. Заливают одинаковые формы, ставят печать интеллектуальности на лице, через одного клеят бороды и поголовно затягивают поверх белых рубашек модные в сезоне узкие галстуки. Микросхема этим марионеткам тоже достаётся стандартная, на ней незамысловатыми линиями начертаны два слова «работа» и «секс».
Моя сегодняшняя добыча выкладывает на тарелочку со счётом монетки за свой кофе, открыто проигнорировав мой бокал вина. Если бы я дала согласие на совместное составление отчёта, будущий любовник галантно оплатил бы мой заказ. А на нет и плати за себя сама! Равенство полов, будь оно неладно. Ну, и черт с тобой, очередной Кристоф. Или Стефан. Или Жиль. Или Жмот.
Упомянутый персонаж ничуть не задетый моим отказом поднимается из-за стола, махает мне на прощание своим айфоном и, бросив краткое «ну, звони, если что» исчезает из виду. Если что? Пожалуй, подразумевается – если удастся избавиться от комплексов, которые мешают мне, с виду прогрессивной девушке, заниматься сексом на первом свидании с первым, попавшимся зацикленном на работе занудой. Я выхожу в дождливый парижский август.
– Excusez moi!2 – раздаётся у меня за спиной.
Не люблю я этот отклик. Как правило, за ним кроется банальный попрошайка или примитивный аферист. Ну, или на худой конец несимпатичный приставала. Нехотя поворачиваюсь, нацепив постную маску «Desolée3 денег нема». Передо мной переминается с ноги на ногу симпатяга из кафе. Тот, что сверлил меня глазами на протяжении всей деловой беседы. Хм, может, вечер перестанет-таки быть томным. Моя правая бровь и левый уголок рта медленно ползут вверх.
– Я не знаю, как вам сказать…
Лучше словами. Например, теми, коими Ален Делон потчевал уши Далиды в песне «Paroles». Она, помнится, не верила. А моя завышенная самооценка слопала бы и не подавилась.
– Ваш спутник… молодой мужчина…
– Это просто знакомый, – успокаиваю я взволнованного красавчика, прибавляя к словам располагающую улыбку.
– Ах, правда! – явно радуется он, – Тогда, может быть, вы дадите мне его номер. Он мне, честно говоря, очень понравился.
Улыбка извивается змеёй, в которую вцепился зубами мангуст, и исчезает, махнув хвостом. М-да, третий год живу в Париже и так никак и не научусь разбираться qui est qui4. Сверлил он меня взглядом… хе, и думал при этом наверно: «Эх, такой мужчина и не мне достался! Ну, чем она лучше!» Я ничем не лучше. Думаю, что за разговорами о работе Кристоф не заметит разницы.
– Да, конечно, – охотно соглашаюсь я, протолкнув таки в горло нежелающий заглатываться шок.
Мангуст тщательно записывает цифры, перепроверяет, улыбается мне двумя рядами безупречно отбеленных зубов и желает приятного вечера. Ага, и вам с Кристофом того же. Он распахивает свой зонтик Виттон и, повиливая попкой и грациозно перепрыгивая через лужи, удаляется со сцены. Я остаюсь одна под дождём. Без мужчины и без зонта. А кто говорил, что будет просто? Мама мне в своё время всю печень проела до дыр, живописуя все предстоящие мне, студентке по обмену, злоключения в чужой стране. «Ты никому там не нужна!» буйствовала она, усадив меня на кухне и сунув мне под нос дымящуюся тарелку борща, «Тебя никто там не ждёт!» За маму говорила обида. Эта щедро вскормленная, взращиваемая годами склизкая горечь натянула на своё склизкое фиолетовое тело мамину маску и вещала ею голосом. Много лет назад Франция забрала у мамы мужа. Папа встретил француженку украинского происхождения, которая приехала к ним на предприятие