– А ей обязательно смотреть вот так?
Мать в душевой кабинке рисовала узоры на запотевшей стеклянной двери. Прежде чем ответить, ей понадобилось отсмеяться; сквозь длинные пересекающиеся полоски, которые она нарисовала на стекле, просвечивала пятнами ее кожа.
– О, это всего лишь коронный прием Нив.
Блю тогда подумала, что, вероятно, можно было бы найти коронный прием и получше.
В церковном дворе Нив произнесла загадочную фразу:
– Тут много чего можно услышать.
Беда состояла в том, что слышать было нечего. Летом подножья холмов оживляло жужжание насекомых, пересвистывались пересмешники, вороны каркали на автомобили. Но этой ночью было еще слишком холодно для того, чтобы хоть что-нибудь проснулось.
– Я не слышу таких вещей, – сказала Блю, немного удивленная тем, что Нив еще не знает этого. В семье, богато наделенной даром ясновидения, Блю оказалась странным отклонением, не имеющим доступа к насыщенным беседам, которые ее мать, тети и двоюродные сестры постоянно вели с миром, сокрытым от большинства людей. Она обладала единственной особенностью, которую сама не могла воспринять. – В этих делах я как микрофон что ли. Я просто делаю их громче для остальных.
Нив продолжала рассматривать ее.
– Вот, значит, почему Мора так хотела, чтобы ты поехала сюда. Она, наверное, берет тебя на все свои гадания, да?
Блю поежилась от одной мысли об этом. Значительную часть клиентов, посещавших дом номер 300 по Фокс-вей, составляли несчастные женщины, надеявшиеся на то, что Мора увидит в их будущем любовь и деньги. Мысль о том, что ей придется целыми днями сидеть дома среди этого, была устрашающей. Блю знала, что матери очень хотелось бы иметь Блю рядом с собой, что ее духовные возможности от этого делаются сильнее. Когда она была меньше, она совершенно не ценила того, насколько редко Мора зовет ее присутствовать при пророчествах, но сейчас, когда Блю стала понимать, что ее присутствие заметно подкрепляет чужие способности, поведение Моры произвело на нее впечатление.
– Нет, только на самые важные.
Выражение взгляда Нив застыло на тонкой грани между просто неприятным и устрашающим.
– Знаешь, этим следует гордиться, – сказала она. – Способность усиливать чей-то экстрасенсорный дар – редкое и очень ценное качество.
– Вот еще! – фыркнула Блю, впрочем, без грубости. Она хотела, чтобы это прозвучало как шутка. За 16 лет она привыкла к мысли о том, что не предназначена для сверхъестественного. Ей вовсе не хотелось, чтобы Нив думала, будто из-за этого у нее случился какой-нибудь личностный кризис. Она подергала выбившуюся нитку на перчатке.
– Но у тебя было много времени для того, чтобы развить свои собственные интуитивные способности, – добавила Нив. Ее взгляд показался Блю жадным.
Она не ответила. Ей было совсем не интересно предсказывать чужое будущее. Куда интереснее было бы выйти в мир и отыскать свое собственное.
Нив