Базилио сел перед монитором, отставил кружку с кофе, усадил меня на мягкую коленку и через какое-то меню нашёл Фокса. Увиденное удивило нас: Фокс, как ни в чём не бывало, сидел за компьютером и щёлкал мышкой. Я сердито упёрла руки в боки, но ничего не сказала. Базилио потрогал меня за локоть:
– Вот видишь, всё уже хорошо. Но… ты как будто не рада?
– Ну, не то что бы… Я просто не до конца понимаю, что происходит. Он уже отказался жить, можно сказать, наложил на себя, а эти иллюзионисты-хранители его на компьютерные игрушки что ли подсадили? Это как понимать?
– Подожди, не кипятись, давай я приближу, и мы посмотрим, что он делает.
Базилио так и сделал: он приблизил изображение, и мы смогли увидеть, что за беспорядок тут вообще происходит. На экране замелькали какие-то синие надписи, картинки, чёрные надписи… Голова у меня пошла кругом.
– Дядя Базилио, читай.
– Он всё время переключается, но в целом можно сказать, что он ищет что-то про аварию и девочку.
– Это про меня! Он ищет про меня! – Всё внутри у меня защекотало от волнения. А все сомнения были развеяны: ни на какие игрушки его не подсаживали, он искал информацию о моей смерти.
– Кажется, он нашёл твою фотографию с родителями с вашими именами под ней.
– Я не хочу на это смотреть, и не читай имена вслух, я не хочу знать… – мне стало горько и очень грустно. Я слезла с коленки, обошла дядю Базилио вокруг и уткнулась лицом ему в спину.
– Мне интересно другое… – слова дяди Базилио отдавались у него в спине низким гудением и вибрацией, стало щекотно.
– Что? – спросила я сквозь сопли.
– Зачем он это ищет? Ну, понятно, его случившееся ужасно мучает. Но это что, способ самобичевания такой?
– Что такое самочебевание? – спросила я.
– Самобичевания. Ну, самоистязания, наказание для себя. Зачем ему смотреть твои фото и искать про тебя информацию?
– Я не знаю, но у меня плохое предчувствие. Он собирается сделать какую-то глупость?
– Не думаю… Если бы это был какой-то порыв отчаяния, он бы уже что-то сделал. А у него появился какой-то смысл в действиях. И ты знаешь, я тут заметил – цвет его имени стал другим, он стал белым.
– А что это значит? – заволновалась я.
– Как бы это сказать… Ну…
– Баранку гну! Говори, что это значит?
– Он как бы больше не наш клиент.
– В каком это смысле? – испугалась я.
– В смысле, что, кажется, он больше не одной ногой в могиле.
– Блин, ты какой-то вредный. Он двумя ногами в ней или ни одной!?
– Ни одной, глупая. У него появилась какая-то цель, и он пока не думает о смерти, или думает не так часто, не так сильно.
Я задумалась. Что происходит в твоей голове, Фокс? Что ты задумал? И самое главное, как я могу тебе помочь…
– Можно я спрошу тебя…? – дядя Базилио словно прочитал мои мысли. – Он ведь сбил тебя. Почему ты хочешь ему помочь?
– А можно я тоже спрошу тебя. Почему