Тетради лежали в никому не известном тайнике, замаскированном лучше, чем встроенные в стенку сейфы. Значит, они и были самыми дорогими вещами в этой квартире. И для хозяина, и для его убийц, вернее, тех, кто послал сюда бандитов. Вадим уже просто не мог не заинтересоваться – в чём тут дело? За что убивают и умирают?
Те двое в «дутых» пальто спустились явно отсюда. Они были возбуждены, но не настолько, чтобы обратить на них пристальное внимание. Зачем-то осматривали машину Салина… Впрочем, сразу всего не поймёшь. Да и вообще, здесь должны работать специалисты. А сейчас времени остаётся только для того, чтобы вызвать милицию. И, не дожидаясь её прибытия, уехать на Ленинградский вокзал. Безусловно, оптимальным вариантом было бы просто уйти, раствориться в ледяной темноте осеннего вечера. Тогда его голос не зафиксируют в дежурной части, и ничего про него не узнают.
Но бросить тела Вадим не мог. Не мог и увидеть их снова – особенно девочку и Салина. И поэтому, привалившись плечом к стене, он нажал на аппарате две кнопки…
И лишь потом, прикрыв «шоколадную» дверь, почти бегом спускаясь по чистой лестнице, отделанной светлой плиткой, он понял, что наделал массу глупостей на свою голову. В частности, оставил в квартире много пальцевых отпечатков. Теперь его самого могут принять за убийцу. Настоящие, разумеется, позаботились о том, что их «пальчиков» нигде не было. Но жалеть о том, что уже случилось, не имело смысла.
Нырнув в метро на станции «Кропоткинская», он по прямой доехал до «Комсомольской». С ужасом восстанавливая в памяти увиденное, Вадим думал о том, что основной кошмар только начинается. Чистенькая лестница Крапивницкого казалась ему хуже самого грязного притона. Но Шведов боялся как-то абстрактно, не за себя лично. Он не чувствовал ни страха, ни беспокойства при мысли о собственной судьбе. Вадим просто приступил к исследованию очередной проблемы, в том числе и социологической.
Уже выйдя на «Комсомольской» и торопясь к уходящему через десять минут поезду, Вадим подумал, что покойный Салин был прав. Его работа действительно «сырая», и доводить её до блеска нужно ещё долго. Что ж, социолог просто обязан для просветления мозгов время от времени попадать в передряги…
Старший следователь городской прокуратуры Сергей Борисович Сарвилин внимательно осмотрел совмещённый санузел – туалет и ванную. Вокруг сияла итальянская сантехника и зеркальная плитка. Сарвилин видел себя во множестве крохотных осколочков – крупного, рослого, с наголо