– Кс-кс-кс!
– Так, ну вы готовы? Одеваемся и на выход! – командует мама.
Мы спускаемся на улицу, переходим через дорогу, ждем автобуса, садимся в него, мама покупает билеты, едем, выходим через три остановки и идем гуськом по заиндевелым лужам. Они трескаются под ногами и хрустят. За голыми деревьями маячит школа. Вот и кончились каникулы. Вдоль обочины дворняга бежит, сосредоточенно внюхиваясь в смерзшийся мусор. Остановилась и лапу задрала на черную глыбу снега, воздвигнутую дворником.
– Вспоминаешь, Вер? – спрашивает мама.
– Ну да, – небрежно бросает Верка.
Ну да. Наш город – это не Санкт-Петербург. Уж простите.
Я вдруг понимаю, что Верка нервничает. Волнуется! А я думала, что она человек-скала. Что у Вероники Волковой вместо нервов железобетонные конструкции.
Вот и хорошо. Пускай понервничает. Она в нашей школе шесть лет не была. За это время многое переменилось, включая завуча и директора. Я вообще не понимаю, кому приспичило ее обязательно в эту школу устраивать? Походила бы в ту, что рядом с домом. До лета всего несколько месяцев осталось, не растаяла бы.
Просто у нас очень хорошая школа. Я просто не уверена, что Верку к нам возьмут.
Мы вешаем пальто в гардеробной, и мама говорит:
– Пожелай нам ни пуха ни пера! – Она вся просто светится от предвкушения. Как будто не Верку привела в школу устраивать, а победителя каких-нибудь международных олимпиад.
– Ни пуха, – вяло говорю я и иду к парадной лестнице. Наш класс на третьем этаже.
– К черту! – кричит вдогонку мама.
Маша уже в классе. Она всегда самая первая приходит. Я сажусь рядом, вынимаю из рюкзака учебник и тетрадь. Сейчас будет математика, которую я просто обожаю, в кавычках.
– Как ты? – спрашивает Маша и касается моей руки.
– Мама к директору ее повела.
Маша кивает.
– Значит, все-таки тут Вера будет учиться?
– Я не знаю, Маш. Она же троечница. Не знаю даже, как ее возьмут.
В класс влетает Ксюша. Остальной народ тоже потихоньку подтягивается.
– Всем привет! У вас кто-то умер? – Ксюша падает за соседнюю парту впереди.
– Никто у нас не умер.
– А что такие хмурые?
Только мы не успеваем ответить, потому что Ксюша сразу начинает докладывать про вчерашний поход в кино. Не со Змеевым – Виталя у нас теперь в прошлом. На каникулах Ксюша познакомилась с неким А., которому, на минуточку, двадцать два года.
– Представьте, он не на джипе приехал, как в прошлый раз, а на-а… ну, на-а… Короче, не помню, желтенькая такая, двери еще вверх у нее открываются. Так вжик!
– «Ламборджини», – подсказывает с первой парты Зыбарев. У него слух, как у дельфина.
– Все-то ты знаешь, Толенька! – хохочет Ксюша. – А теперь быстренько отвернись!
Зыбарев ее слушается и утыкается в учебник. Вот он у нас как раз победитель олимпиад и все такое.
– Какой фильм смотрели? – спрашивает Маша.
– Ой, да никакой! –