Прежде с ним никогда не происходило ничего подобного. Все началось с того самого мгновения, когда он впервые увидел эту женщину.
– Можете быть спокойны, – ядовито заверил ее Рахим. – Ни при каких обстоятельствах я не высажу вас на улице. Не сейчас.
– Вы настоящий джентльмен. Нет, правда.
Рахим рассмеялся. Все происходящее напоминало дикий спектакль. Он никак не мог оправиться от той фамильярности, с которой разговаривала с ним эта женщина. По всей видимости, он действительно неплохо прикидывался водителем. Селеста же не играла – она была той самой женщиной, которая разрушила жизнь его брата.
Но их препирательства забавляли его. Рахим уже давно не чувствовал себя настолько живым, свободным в проявлении эмоций. По всей видимости, он окончательно сошел с ума от горя и тоски.
– Мне хочется, чтобы мы оба понимали, кто вы.
Селеста подалась вперед, ее запах щекотал его ноздри. Ее аромат – коричневый сахар, мед и тропические цветы – будоражил его все больше. Он сжал руль двумя руками. Костяшки на пальцах побелели. Рахим перестал узнавать самого себя. Его снедал плотский голод невиданной силы. Он решительно устремил взгляд на дорогу. Он не станет поддаваться на ее провокации.
– Я прекрасно знаю, кто я.
Рахим помнил о своем происхождении и положении, когда вышел из частного самолета несколько часов назад, когда приехал в квартиру Омара, отпустил водителя, отправил охранников в здание. Они не должны были позволить Селесте уйти. Рахим желал собственноручно выдворить нахалку из дома, принадлежавшего его брату.
Да, он знал, кем был, лишь несколько часов назад. Рахим убеждал себя, что ничего не изменилось.
«И не изменится».
– Во-первых, вы – человек, который считает, что унижать женщину – это нормально.
Когда Селеста произнесла эти слова, Рахиму стало дурно. Он заверил себя, что это – раздражение. В его стране никто не имел права разговаривать с ним подобным образом. И сейчас его просто будоражила новизна ощущений.
– Поздравляю. Мама наверняка бы гордилась вами.
Рахим рассмеялся, но уже безрадостно.
– Дело в том, что моя мать умерла, когда мне не было и двенадцати.
– Тем лучше. Она не видит, в какое чудовище превратился ее сын.
Только несколько мгновений спустя Рахим понял, как глубоко она его ранила. Но Селеста еще не закончила.
– К тому же вы строите свои мерзкие предположения о людях, о которых совершенно ничего не знаете.
– Так, выходит, вы не содержанка? Что же, видимо, я ошибся. Так чем вы зарабатываете на жизнь?
– Вы грубый, невоспитанный человек. Это видно с первого взгляда. С первого слова. – Селеста рассмеялась. – Животные ведут себя благороднее.
– Аккуратнее со словами, – предупредил ее Рахим. У хамства были свои пределы. – Мужчины довольно трепетно относятся к своей чести.
– Мужчина