Идиллию спокойной веселости разбавляла лепта Митиной азартной заносчивости. Он словно пылал изнутри в такт биения моего сердца. Вспышки детской ярости блекли в окутанных безудержным весельем глазах, но взрослея, я находила его необоснованно вспыльчивым. Он приходил в ярость он малейшего непонимания с нашей стороны, – начиналась стычка, конец которой делали мои встречные выпады. Обычно все заканчивалось смехом и шутками. Обычно, но не всегда.
Стоял теплый августовский день. Я лежала под горячими лучами солнца, голову накрывала шляпка. Горячая галька приятно обжигала вытянутые пальцы ног, и я подумала, как, наверное, горячо глазунье жариться на раскаленной сковороде. Волны ласково набегали на берег, крик чаек ласкал слух. Рядом постукивал камушками Коля, складывая их вокруг полей моей шляпки. Я привстала и, облокотившись на локти, стала наблюдать, как Митя брасом плывет от берега. Среди серебристых переливов то появлялась, то исчезала его округлая спина.
Коля направился к морю, когда из кабины фургона вышел Вася. Вышел как-то по-особенному быстро.
– Где Дима? – даже сквозь его кудрявую челку просматривался нахмуренный лоб.
– Вон. – Коля озадаченно кивнул на вскидывающиеся брасом руки. – А что случилось?
Вася зашел по колено в воду. Я села и сняла шляпу. Что могло так разозлить его? Шум волн заглушил крик Васи. Митя вышел из воды и, сложив руки на поясе, подошел к Василию. Я поднялась и направилась к ним.
– Ничего страшного не случилось, – вид Мити напоминал пантеру перед прыжком. – Ты здесь не указ, ясно? Мы все равны.
– Что произошло? – солнце слепило, так что я сквозь узкие щелочки посмотрела на двух молодых людей, напоминавших разъяренных фазанов.
У Василия из фургона пропал набор инструментов, содержащий ключи, трещотку и несколько торцевых головок. На пляже этом, кроме нас и отца Василия, никто не бывал, и Вася быстро нашел объяснение пропаже.
– Ты в этом уверен? – я вопросительно взглянула на Васю. – Но этого не может быть. Сюда никто не ходит.
– Теперь ходит.
– В каком смысле?
Митя тряхнул белокурой головой и пошел на берег.
– Дим, я не понял ничего. – Коля пошел вслед за ним.
– Что вы всё строите из себя тарзанов в заповедном лесу! Что за тайна, эта бухта? Подумаешь! – Дима презрительно сплюнул.
– Он привел сюда Вадима с его компанией. – Фигура Васи угрожающе подобралась. – Я прав, а, Митяй? Они тут покутили в ночной тиши и разошлись. Или, может, не первый раз, а, Дим?
– Может, и не первый. А может, и не последний. Тебе какое дело?
– Дим, ты не прав. – Коля задумчиво почесал затылок. – Воровство – это уже не шутки. К тому же во что превратится бухта, если сюда повалит народ?
У меня бешено заколотилось сердце, кровь отхлынула к пяткам, когда перед глазами возник образ городского