– Нам много есть нельзя, – посмотрев на Чиркудая, сказал повеселевший старик, пояснив: – Желудок ссохся и может умереть от обильной еды. Так что достаточно одной крови. А сейчас пойдем подальше в лес, я разведу огонь, и мы их зажарим.
– У нас нет огнива, – напомнил старику паренек.
– Ничего, – хитро подмигнул Худу, – я покажу тебе, как без огнива добыть огонь.
Они нашли ровный клочок земли на склоне, и уселись там. Худу-сечен взял у Чиркудая дротик и принялся выстругивать острым наконечником две палочки из сухих веток, пока они не стали плоскими. Потом он из дырки в своем уйгурском халате выковырял кусочек ваты, положил его между палочками и стал их тереть друг о друга. Но быстро устал и остановился. Чиркудай забрал у старика необычное приспособление, недоверчиво осмотрел и начал тереть вату между дощечками. Через некоторое время он ощутил слабый запах гари и с удвоенной энергией заширкал палками. Потянуло едва видимым дымком. Чиркудай поднес вату к губам и осторожно раздул слабенький огонек.
Худу-сечен останавливал Чиркудая, требуя, чтобы тот ел поджаренное мясо кекликов маленькими кусочками. Паренек сдерживался, отщипывал по чуть-чуть и долго жевал. Он верил своему учителю.
За последние дни они впервые уснули без сжимающего желудок голода.
Больше месяца беглецы шли через оползни и лесные завалы рядом со скалами. За это время Чиркудай научился ловить куропаток силками, выискивать в редкой траве съедобные корешки и черемшу. Он каждый день залезал на какое-нибудь дерево и смотрел, не видно ли степь. Но вдали за деревьями расстилались только желтые пески. В конце второго месяца путешествия Чиркудай увидел в далеком мареве родные просторы.
Худу-сечен так обрадовался, что даже прослезился. Они спустились вниз, к лесной опушке и вдоль нее дошли до любимых солончаков и выжженной жарким солнцем степи, где там и сям торчали кусты пожухлой травы и ленивый ветер катал колючие травяные шары перекати-поля.
Им стало проще с пропитанием: несколько слишком любопытных сусликов распрощались с жизнью на их пути. Стоило только затаиться и резко метнуть дротик. А однажды, около набольшёго озера, Чиркудай увидел маленьких степных косуль. С вечера они залегли в скрат, сделанный из пучков травы и земли. А утром Чиркудай метко попал неосторожной самочке в шею. Она пробежала не более ста шагов и упала. В этот день они пировали.
Этой ночью странников разбудил человеческий голос, прилетевший из тьмы. Это был мужчина. Он попросил разрешения подойти к их костру. Худу-сечен немного испугался, но разрешил, подкинув в красные угольки загодя собранную сухую траву.
На свет костра вышел крепкий мужчина невысокого роста. Одет он был, как попало: китайский кафтан, аратские сапоги, меркитская шапка. Рассказчик и Чиркудай всегда внимательно рассматривали одежду незнакомых людей, определяя, кто тот и откуда. Хотя они сами носили разноплеменную одежду, как сказал Худу: «для маскировки», и поэтому чужаков, одетых как они, тоже подозревали