«Не время для боли. Не время для боли. Не время для боли!»
Он моргнул, тряхнул головой – мир вокруг был размытым и темным. Ослеп? Нет. Это снаружи темно. Отброшенный силой удара, убийца пробил собой двери и оказался на деревянном балконе. Что-то грохотало. Тяжелые шаги. Рыцарь!
Сзет с трудом поднялся, перед глазами все плыло. Одна сторона лица кровоточила, из раны поднимался буресвет, ослепляя левый глаз. Свет. Он исцелится, если успеет. Его челюсть отвисла. Сломана? Клинок выпал из рук.
Впереди возникла массивная тень; из осколочного доспеха вытекло столько буресвета, что королю трудно было двигаться. Но он приближался.
Сзет закричал, упал на колени и, заполнив деревянный балкон буресветом, плетением связал его с землей. Повеяло ледяным холодом. Буря взревела, перетекая через руки Сзета в дерево. Он протягивал потоки силы между балконом и землей еще и еще раз. В четвертый же раз – когда Гавилар ступил через порог. Балкон прогнулся под весом человека в осколочных доспехах, дерево угрожающе затрещало.
Король замер.
Сзет в пятый раз скрутил плетение между балконом и землей. Опорные балки треснули, вся конструкция начала разрушаться. Неправедник вскрикнул, невзирая на сломанную челюсть, и использовал последние капли буресвета, чтобы плетением привязать себя к стене здания. Падая, он промчался мимо изумленного Гавилара, потом ударился о стену и покатился по ней кувырком.
Балкон рухнул, и король, теряя под собой опору, успел бросить на Сзета потрясенный взгляд. Падение было недолгим. В свете луны убийца мрачно наблюдал – одним глазом, сквозь туман, не желавший рассеиваться, – как его жертва грохнулась на каменные плиты. Стена дворца дрогнула, а треск сломанного дерева эхом отразился от ближайших построек.
Сзет, все еще пребывавший на стене, со стоном выпрямился. Он ослаб – слишком быстро израсходовал весь буресвет, измотал собственное тело. Спустившись, убийца подошел к обломкам. Он с трудом держался на ногах.
Король был еще жив. Осколочный металл должен был защитить человека от такого падения, но там, где Сзет чуть раньше разбил одну из пластин, торчал длинный окровавленный кусок дерева, пронзивший монарха насквозь. Убийца опустился на колени, изучая перекошенное болью лицо. Волевые черты, тяжелый подбородок, черная с белым борода, пронзительные бледно-зеленые глаза. Гавилар Холин.
– Я… ждал… тебя, – выдавил король сквозь судорожные вдохи. Сзет пошарил под нагрудной пластиной доспеха, нащупывая ремни. Расстегнул их и снял нагрудник, на внутренней части которого обнаружились драгоценные камни. Два треснули и сгорели. Три еще светились. Сзет отрешенно вдохнул их свет, втянул его в себя.
Буря внутри ожила. Поток света заструился из ран на его лице, восстанавливая поврежденную кожу и кости. Боль по-прежнему была сильной; буресвет исцелял