Поинтересовавшись, сколько платил мне Коля, Дима предложил ровно в два раза больше, упомянув при этом, что доплачивает за вредность.
– Сама видишь, какое это счастье, – тоже совершенно не смущаясь тем, что любимый сынок находится здесь, проговорил он. – Так что придется потерпеть. Если увижу, что от тебя есть польза, может, и еще прибавлю. А то что-то и в самом деле в последнее время слишком часто все эти случаи неожиданные стали происходить. Кому ты там насолил-то так, вот чего не могу я понять? Что ни день, то сюрприз. По делам спокойно съездить нельзя. А? Кому? – снова обратился к сыну Дима, но само выражение лица его говорило, что ответ получить он даже не надеется.
– Никому, – отвернувшись к стене, буркнул тот, не обманув предчувствия своего папы и давая понять, что эта тема закрыта.
– Так что ты решил? – вернувшись к главному, снова настойчиво поинтересовался Дима. – Юру прислать?
– Не надо.
– Вот и отлично, – с облегчением вздохнув, как будто свалил с плеч неподъемную тяжесть, произнес Дима. – Значит, с этого дня вы все время вместе, голубки. Смотри, Женя, береги его, а то он у нас парень рисковый.
Усмехаясь, Дима вышел из комнаты, напоследок еще раз повторив, что, если рисковый парень вздумает отойти от меня хоть на полшага, Юра прибудет сию же минуту и тогда уже всякая свобода действий будет пресечена окончательно и бесповоротно.
Оставшись со мной наедине, мажорный мальчик, и без того не поражавший вежливостью обращения, утратил последние остатки вежливости. Ухмыльнувшись, он привстал с кровати и, протягивая ко мне руки, проговорил:
– Что ж, раз ты теперь моя подружка, давай оправдывай рекомендацию.
Такое бесцеремонное обращение мне очень не понравилось, но, учитывая, сколько мне доплатили за вредность, я не стала обострять вопрос. В конце концов, сразу было видно, что ничего другого здесь ждать не приходится.
Использовав один из отвлекающих ударов, применяемых в айкидо, я мягко уложила юношу в исходное положение, не причинив ему ни малейшего физического ущерба.
– Интимные услуги оплачиваются по отдельному тарифу, – вежливо ответила я.
Ничего подобного не ожидавший, Сережа некоторое время смотрел на меня с кровати, в изумлении вытаращив глаза, потом медленно произнес:
– А как это ты сейчас вот это сделала? Ты каратистка, что ли?
– Я дзюдоистка.
С чувством глубокого удовлетворения я констатировала, что этот незначительный инцидент в корне поменял отношение к моей персоне – сейчас на разукрашенном лице Сережи было совсем другое выражение. Его следующие слова только подтвердили правильность этого впечатления.
– Подожди-ка, – как бы что-то соображая, проговорил