– Спасибо, родная, – серьезно сказал Тайдир, когда кольцо соскочило с пальца и, звонко звякнув о плиты пола, бесполезной безделицей поскакало в угол. – А теперь ты меня освободишь?
– Уже отпустила, – нежно улыбнулась ему Лиарена и непритворно вздохнула. – Но мне пора идти в зал. День в самом разгаре, и погода хорошая… так хочется, чтобы кто-нибудь из магов или дозорных рассмотрел мои знаки.
– А я не помешаю, если пойду с тобой? – с кажущейся небрежностью осведомился дорин, но его напряженный взгляд вернее всяких клятв сказал девушке, насколько важен мужу ее ответ.
Но почему-то оказалось так трудно объяснить ему, что все произнесенные ею недавно слова были не просто утешением или объяснением, а истиной, которую она выстрадала, осознала и приняла как неотвратимую данность. Но вот повторять вслух каждую минуту никак не может, словно это зачарованные драгоценности, которые могут растаять от слишком частого использования.
– Тай… – снова краснея, пробормотала она. – Ты мне не мешаешь, если не прикасаешься.
– Я постараюсь не касаться, – пообещал дорин и не выдержал, тут же обнял ее за талию и нежно притронулся губами к виску. – А это – только пока мы идем туда.
Он и в самом деле выполнил свое обещание: сидел в кресле чуть в сторонке, пил целебный настой и жевал сушеные фрукты, внимательно наблюдая за действиями жены. А иногда, когда Лиарена отдыхала, обессиленно откинувшись на подушки, приходил со стаканом сока и поил ее из своих рук, получая взамен торопливые и горячие поцелуи. И даже не подозревал, какие крамольные мысли зреют в такие моменты в голове жены, тихо краснеющей от откровенного восхищения, переполнявшего его жаркие взгляды.
Но чаще дорин задавал вопросы и вскоре уже разбирался в происходящем ничуть не хуже самой Лиарены.
– А откуда ты все это знаешь? – едва ли не первым делом справился Тайдир о причине ее осведомленности.
– Прочла записи Миттена, – призналась магиня, и дорин недоуменно нахмурился, не понимая, отчего вдруг так порозовели щечки его жены.
– В них было нечто… фривольное?
– Нет, просто записи иногда делала его ученица, Марсия, в ее комнате я сейчас живу. И пользуюсь ее одеждой, – кротко сообщила дорина.
Говорить, что неизвестная магиня была влюблена в отступника и иногда в самых неожиданных местах вставляла от себя колкие замечания в адрес несообразительного учителя, Лиарена не собиралась.
– Мне это не нравится, – огорчился Тайдир. – А куда делось твое собственное платье, такое хорошенькое?
– Никуда, – еще сильнее вспыхнула девушка, чувствовавшая себя теперь, когда она так бесстрашно открыла мужу почти все свои тайны, едва ли не обнаженной. – Висит в шкафу… Но мне удобнее в простом.
– Ну да, – помрачнел дорин, наконец сообразив, почему Лиарена не хотела носить нарядное платье. – Ты же была на меня сердита.
– Даже больше, – вздохнула она и побледнела, представив,