Руль рассказал Ангеко о прибытии белых калатов и об их хижинах на берегу Мамонтова озера. Он просил Ангеко употребить все его влияние, чтобы объединить разрозненные племена айматов и сообща прогнать непрошенных пришельцев, Ангеко, напротив, советовал подождать с решительными действиями и на первых порах встретить их дружелюбно. Стало светать. Шесть человек, подвесив тушу медведя на шесты, подняли ее на плечи и понесли. Четверо других несли обе шкуры. Оба начальника и Руламан были избавлены от тяжести. Четвертую часть медвежьего мяса получил Ангеко для своей пещеры.
Дорога была чрезвычайно утомительна для тяжело нагруженных айматов: сначала они пробирались через густой сосновый лес, а потом карабкались по склону горы среди крутых скал, валунов, колючих кустарников и упавших деревьев. Им пришлось проходить мимо «Озера Жизни», как называли айматы большое глубокое и прозрачное озеро на равнине, окруженной могучими тисами. Озеро это считалось священным; около него находилась подземная пещера, недоступная человеку и населенная, по мнению айматов, душами умерших добрых людей. У «Озера Жизни» утомленные охотники остановились, сбросили ноши и, растянувшись на берегу, напились прохладной воды. Потом они все бросились купаться, и плавали и ныряли, как выдры. После купанья, освеженные и счастливые, они развели огонь и полакомились большим куском жирного мяса.
Дальше им пришлось идти в гору по дну извилистого оврага, по которому в дождливое время и весной, когда тают снега на горах, с бурной силой мчится поток; за оврагом снова шла равнина. Раз они увидели недалеко от себя стадо диких лошадей, но руки их были полны, им было не до охоты, и они пошли дальше, дав стаду ускакать. В конце равнины им попался труп оленя, но совершенно разложившийся и никуда негодный. Только рога его представляли ценную находку, и айматы захватили их с собой.
– Его загрызла рысь, – уверено сказал Руль сыну, – она прыгнула с дерева ему на спину и прокусила шею.
Войдя в лес, они увидели широкую и ровную тропинку, открывавшую вид на долину Арми.
– Это старая тропинка носорога, – объяснил Руль. – Мне не пришлось видеть ни одного живого носорога. Эта тропинка проложена последним из них, живших в нашей местности. Говорят, что он пятнадцать лет каждый день ходил по ней к источнику. Все тогда боялись приближаться к этим местам: ведь носорог даже больше буррии. Раз мой отец нашел его мертвым в камышах болота, и его зубы, как драгоценность, до сих пор хранятся у Парры. Два человека несли тогда его голову и два других его шкуру; на носу у него были два громадных рога и передний был с меня ростом. Кожу его никак не могли разрезать, до того она была толста; мясо тоже никуда не годилось: было твердое и невкусное. Одна Парра сумела как-то из клочков его кожи сварить прозрачную мягкую кашу, которую она с удовольствием ела, а из рогов сделала порошок, которым