– Бунт на корабле карается смертью. Но не станем же мы убивать непокорного ишака – хватит с него и нескольких ударов арапника! Вот и всыпь этому мерзавцу так, чтоб поумнел, но сохранил силу грести. В море мне нужны гребцы живые, а не мертвые!
Но, к удивлению паши, невольник выпрямился, высоко поднял голову и заговорил на чистейшем турецком языке:
– Почтенный паша ошибается, считая меня всего лишь ишаком. Хотя сегодня я раб, но не утратил человеческого достоинства, как эта свинья Абдурахман! Поэтому я предпочитаю умереть, чем сносить незаслуженные оскорбления!
Капудан-паша стал с нескрываемым интересом рассматривать невольника. Абдурахман тоже вытаращил глаза, услыхав изысканную турецкую речь из уст раба-гяура.
– Ты турок? – спросил паша Семестаф. – Как ты здесь оказался?
– Я купец, высокочтимый паша. Меня коварно схватили мои враги и отдали в рабство. Такая же доля может постичь каждого правоверного, от которого отступится Аллах, пусть славится имя его!
– Как тебя зовут?
– Кучук, эфенди. Ибрагим Кучук, купец и сын купца, а теперь – раб нашего светлейшего падишаха, пусть живет он десять тысяч лет!
– Гм, это интересно, – буркнул паша Семестаф. – А богат ли твой отец?
– Достаточно богат, чтобы купить такой корабль, как «Черный дракон», и приобрести для него гребцов.
– О! – вырвалось у паши. – Почему ж он не выкупит тебя?
– Он не знает, куда я делся. А я не могу сообщить ему о себе. Как, наверное, догадывается высокочтимый паша, в моем положении это нелегко сделать. К тому же мой отец, пусть бережет его Аллах, живет в Ляхистане, в городе Каменце, у стен которого наш победоносный хандкар прославил себя невиданной победой над неверными.
Звенигора старался заинтересовать пашу возможностью получить за него, как за купеческого сына, выкуп с единственной целью – обеспечить заступничество перед Абдурахманом, который горит неистовым желанием засечь его до смерти. Конечно, рано или поздно обман откроется, и тогда, чего доброго, паша сам прикажет страшно истязать обманщика или даже казнить. Однако далекое будущее мало тревожило казака. Главное – избежать непосредственной опасности. А что будет через год или два, Звенигора и думать не хотел.
– Ну вот что, ага Кучук, – сказал паша, – мы плывем в Килию, и там я постараюсь найти человека, который сообщит о тебе твоему отцу. Пусть готовит деньги. Но до тех пор, пока я не узнаю точно, сколько за тебя дадут, ты останешься сидеть у весла и грести наравне со всеми. Если же будешь проявлять непокорность, Абдурахман быстро угомонит тебя… Ты слышишь, Абдурахман?
– Слышу, милостивый паша, – согнулся дугой надсмотрщик и зло, исподлобья глянул на невольника.
– А теперь за работу, негодные свиньи, – внезапно закричал паша, – если хотите получить свою миску чорбы!.. Абдурахман, неужто твой арапник стал таким легким, что не может заставить поворачиваться этих тварей живее?
Абдурахман