Родонагрон дождался, когда голубое отверстие в плотных облаках затянется серой пеленой, и негромко приказал Недремлющему, привычно стоящему по правую руку владыки:
– Пусть приведут малыша.
Недремлющий был нем почти от рождения. Он не знал тайны собственного происхождения, и поэтому владыка испытывал к нему что-то вроде родственных чувств. Во время позапрошлого вторжения в Ирольн одна из жен рода Ольдора не успела предать себя огню, как того требовал обычай, и воины-тигеты захватили ее для забав. Но забавы не получилось – она успела заколоть двоих воинов кинжалом, спрятанным под одеждой, и чуть было не пронзила собственную грудь. Тигеты отобрали у нее оружие и уже собирались подвергнуть ее медленной смерти, когда мимо проследовала свита владыки. Родонагрона сопровождал один из Видящих, и он поведал, что во чреве жены, обреченной на смерть, – плод, о котором она еще не знает. Ее убили через восемь месяцев, младенца лишили языка, а всех, кто что-то знал об этом, – жизни, чтобы тайна навсегда осталась тайной. Владыка Варлагора знал цену преданности не ведающих рода.
Ему было всего четыре года, верховному вождю тигетов Тамир-Феану, сыну Каур-Феана, павшего в недавней битве. Юный вождь отверг протянутую руку Недремлющего и шел к трону Родонагрона с гордо поднятой головой. Малышу, видимо, уже объяснили, что он главный, но еще не смогли внушить, что кто-то может быть главнее его. Отца он, скорее всего, уже забыл – у детей в таком возрасте слишком короткая память.
Владыка протянул Тамир-Феану Жезл для прикосновения губами, но мальчонка жадно вцепился в него обеими ручонками. Такой игрушки у него еще не было, и это нужно было немедленно исправить. Родонагрон не стал вырывать у него Жезл, он лишь слегка сдавил рукоять, и из рубиновых глазков посыпались искры. Ребенок тут же отпрянул, спрятав руки за спину. На глаза его навернулись слезы, но вождь и сын вождя не позволил себе зареветь.
– Отведи его к Источнику, – повелел владыка, и Недремлющий едва заметно кивнул, понимая больше, чем было сказано.
Тамир-Феан унес свою обиду, но Родонагрон знал, что будет дальше, предчувствуя скорое завершение одного из великих дел, начатого несколько столетий назад… Когда Родонагрон явился в мир, по эту сторону Бертолийских гор обитало более сорока племен, и вскоре должно остаться лишь одно. Владыка затеял эту игру еще до появления Эленги. Он сталкивал между собой племена, чтобы увидеть, кто же выживет в этой борьбе. Порой он оставлял им годы мира, чтобы люди размножились достаточно для новых столкновений, и вновь бросал в мир семена раздора. Эта игра, длившаяся тысячелетия, оставалась единственным, кроме походов в Ирольн, что хоть как-то могло еще развлечь владыку.
Недремлющий не будет провожать мальчишку до Источника. Последние три сотни локтей тот пройдет один. А там его встретит Кентур, гордый, властный, бесстрашный и жестокий. Последний Феан предстанет перед ним, крохотный и беззащитный,