Переполненный божественным провидением, я вышел на дневной свет. Глаза не сразу отвыкли от темноты. Здесь, снаружи, все стало другим – очень спокойным и размеренным, исчезла всякая суета, а время обрело небывалую легкость. Я неторопливо побрел к заднему входу и обнаружил там уютный сквер с пустыми скамейками. Купив бутылку пива «Невское», я устало усаживаюсь на одну из них, выбившись из сил. Выглянуло солнышко, и мои мысли сразу стали разбегаться. Мне уже трудно сконцентрироваться. Сейчас я благодарен жизни за этот миг смирения и тепла, не сопротивляясь ему, а принимая. Где-то в ветвях поют соловьи, а под ногами неохотно тают последние следы уходящей зимы.
Отправляюсь дальше по Невскому проспекту и сворачиваю на Большую Конюшенную улицу. Там, в глубине, спрятался маленький ресторан, где я с удовольствием выпиваю чашку свежемолотого кофе. Стекла заведения прозрачные: видно тротуар и дорогу, посередине которой – узкий, но длинный парк. Дома с обеих сторон загораживают солнечные лучи и отбрасывают множество теней, подсматривающих за прохожими. Шпиль Адмиралтейства высится золотым кинжалом, пронзающим ненавистные тучи. Через Марсово поле, минуя Екатерининский сад, я вышагиваю на Английскую набережную. Весенний ветерок дует с Невы, донося нотки аромата скошенной травы и миндаля. Как же хорошо тут жить, под крышей, в одной из квартир с арочным окном с видом на водную гладь, и зарабатывать творчеством. Стихи мои печатают только в городской газете, да и то очень редко. Наверное, у меня совсем нет таланта.
Дойдя до Литейного моста, я разворачиваюсь, другим маршрутом направляюсь к центру города и наконец-то спускаюсь в подземку. Эскалатор похож на длинный язык, нелепо свисающий вниз. Немыслимо медленно тянется он к ровной поверхности. Поясница начинает ныть, и я уже мечтаю поскорее отдохнуть. В вагоне – давка и толчея. Я закрываю глаза. Мне чудятся разноцветные фигуры, как в детстве, когда вертишь трубу-калейдоскоп. Стоило ее покрутить, и внутри оживали разноцветные многоугольники, квадраты и кружки, образуя абстрактные узоры, сочетаниям которых не было предела. Окутанный туманом усталости и волшебных превращений, я внезапно вздрогнул. Я сплю? В отражении стекла чудятся знакомые красивые карие глаза и две четкие линии темных бровей.