На самом деле он уже не ощущал враждебности, страха и опасности. Только назойливое раздражение, связанное с необычностью положения и невозможностью перехватить инициативу, еще заметно терзали его ум.
Без сомнений было понятно, что ему не удается это сделать. Но надо хотя бы точнее определиться с тем, чего от него хотят и насколько он свободен в своем выборе, в своих действиях. Их намерения были не до конца понятны и объяснимы. Внутренне, для себя он согласился с тем, что будет принимать их предложения, но серьезно обдумывать и постоянно ориентироваться в складывающихся обстоятельствах.
До него так и не доходило. Все, о чем бы он ни подумал, тут же становится известно другой стороне. Он наивно полагал, что в тайне сможет выработать свою линию поведения и попытаться влиять на существо происходящих дел в свою пользу.
В действительности же он был открыт «настежь», и его можно было понимать «насквозь». Все мысли считывались, обрабатывались, анализировались и обобщались. Все продолжало двигаться своим чередом. Такой ход мыслей и поведения человека вполне устраивали представителя другой цивилизации.
Постепенно, вникая в суть происходящего, Брасов начал оценивать обстановку как благоприятную. Никаких попыток насильственного ведения переговоров, принуждения в действиях или сколько-нибудь заметного нажима он не отмечал. О посягательстве или открытой угрозе на жизнь и думать не приходилось. Даже наоборот. Однозначно внедрялась установка на дружелюбие и взаимопонимание. Ему не в чем было упрекнуть тех, кто так умело, тактично и целеустремленно подводил его к необходимости принять «добровольное» решение осознанно и быстро. Все складывалось так, что не было никаких видимых причин сомневаться в благовидных намерениях и разумном исходе событий.
Естественно, предвидеть, чем могут закончиться происходящие события в целом, он не мог. Главным образом, сейчас принималась во внимание абсолютная неопределенность того, с кем или с чем ты имеешь дело. Может быть легче и проще соглашаться, чем противиться. Но до тех пор, пока не станет ясным, что тобой манипулируют самым беззастенчивым образом.
Так незаметно, путем простых умозаключений Михаил Брасов подвел себя к необходимости рискнуть. Убедил в легких терзаниях свое внутреннее я в том, что ему, судя по всему, ничего не грозит. И не верить в неискренность предлагающей стороны нет ни видимых, ни обоснованных причин.
С твердой уверенностью в своем, казалось бы, безрассудном решении он спокойно произнес вслух:
– Да, я согласен.
В тот же миг последовало удовлетворенное мысленное послание:
– Ваша добрая воля делает вам честь, Вы правильно оценили обстановку. Мы с уважением относимся к вашему выбору. Вам и в дальнейшем будет предоставляться