Сначала был один, потом иной,
Глоток нектара добавлял фрагменты,
Гном морщил лоб… по версии одной:
– События вот так вот развивались,
– Здесь гном-садовник прыснул в кулачок,
Икнул, весьма забавно, извиняясь,
Манерно сдвинув на бок колпачок.
Их всех троих… хотя, и гнома тоже,
Вдруг закружило магией огня.
Пергамент сжался, у сестер на коже,
Оставив метки, в свитке – письмена.
– Три родинки у каждой, – гном продолжил,
– Всего—то по три маленьких пятна.
Но тут смешалось все, – сказать я должен,
– Перед глазами встала пелена.
Бег времени завис как фотоснимок,
Детально зафиксировав момент.
От потолка до гномовых ботинок,
Буквально каждый меленький фрагмент.
– Пергамент растворялся в легкой дымке,
Тут гном нектара сладкого хлебнул,
– И видел я себя на этом снимке,
Кота, что спину мостиком согнул.
Сестер, стоящих прямо у камина,
Малышку – фею, с перышком в руке.
И вдруг, через мгновенье, этот снимок
Скакнул на стену в мастерском прыжке.
В камине резво ввысь взметнулись искры,
Исчезло всё. В глубокой тишине
Метель опять запела свои песни,
За окнами уже стоял рассвет.
Спустя минуту тишина распалась,
На множество игривых нежных нот:
Исчезла дымка, в комнате остались:
Лишь две сестры да черный сонный кот.
Часы, с ленцой, едва пробили «утро»,
Заря подкралась, шторки теребя.
А женщины все вглядывались в чудо:
В пыльцой покрытый столик и в себя.
Казалось бы – ничто не изменилось!
Все было, как обычно, жесты, взгляд.
Однако, волшебство в глазах светилось,
И по столу разбросан… – шоколад!
Последняя звезда на небосклоне,
Предутренняя, тихая пора…
Камин погас, ни шороха, ни звона,
Посапывает сладко детвора…
* * *
– По креслам, полусидя, полулежа,
Заснули две сестры, – добавил гном,
И медленно направился, похоже,
Неверным шагом в свой волшебный дом.
Однако мы, настойчиво, с мольбою,
Вернули гнома к тем минувшим дням.
И он продолжил, хотя и с перебоем,
Рассказ о том, что дальше было там.
«С трудом очнулись, молча, словно в дреме,
Все также дружно, в креслах, по местам,
И в это время все проснулось в доме,
Раздался смех детей, их шум и гам.
В свои права вступала жизнь земная:
Семья, заботы, праздник, суета.
Бежали стрелки, время приближая,
Момент их встречи с каплей волшебства.
Весь день о том молчали две сестрицы,
Уж странно было все, как ни крути.
Но все-таки стоял