Введение в культурологию. Ю. Н. Тундыков

смысле: жизнь, как известно, «штука» сложная, и в ней, очевидно, всегда можно будет отыскать хотя бы единичные прецеденты того, когда лишение человека жизни поддается оправданию (скажем, при защите собственной жизни от покушения на нее убийцы). И все-таки надо со всей определенностью подчеркнуть, что норма, о которой идет речь, при своем возникновении отразила существенный сдвиг, происшедший в сознании людей, – признание чуждым человеческой природе посягательство на жизнь себе подобных. Без этого признания трудно представить себе весь дальнейший социальный и нравственный прогресс человечества.

      Эти рассуждения актуальны в свете решения вопроса о соотношении общечеловеческого и конкретно-социального (в первую очередь классового) содержания морали. Очевидно, правильным будет считать, что все ключевые моральные предписания (а они почти не претерпели изменения с тех пор, как были сформулированы, например, в христианстве) по существу носят общечеловеческий характер, а исторически конкретным и неоднозначным для разных людей и групп может быть способ их интерпретации. Но не «до конца», а до известного рубежа, при достижении которого норма способна перейти в свою противоположность. К сожалению, в официально закрепленной идеологической практике бывшего СССР этот момент искажался. Тогдашняя советская пропаганда зациклилась на противопоставлении «социалистической» и «буржуазной» морали и во имя торжества первой игнорировались элементарные нравственные ценности. Дело доходило до того, что в 30-е годы политические доносы на родителей и отречение детей от отцов и матерей – «врагов народа» – ставились в заслугу детям и в политическом, и в нравственном смысле.

      Мораль – чуткий индикатор общественной жизни. Если что-то обстоит неблагополучно в морали, то можно с уверенностью утверждать, что существуют какие-то аномалии и в других сферах. Яркой иллюстрацией этого вывода может служить ситуация, сложившаяся в нашей стране к началу 80-х годов: именно моральное сознание наиболее здоровой части советского общества, сигнализировало об опасности надвигающегося (но далеко внешне не очевидного) социально-экономического, политического и духовного кризиса. В последующем, уже в годы реформ, кризис в резкой форме охватил саму мораль, что свидетельствует, как бы мы того не хотели, об ущербности одной из важнейших сторон нашей культуры. Излишне поэтому доказывать, сколь важное значение для будущности России будет иметь преодоление этого кризиса.

      В заключение уделим внимание моральным понятиям (категориям) – добру и злу, справедливости, долгу и совести, чести и достоинству. От понятий, уже употребленных выше (норма, оценка, правило, заповедь, поступок, поведение и т.п.), они отличаются тем, что выражают не структурные (т.е. в известном смысле формальные), а сущностные характеристики рассматриваемого явления. Последнее обнаруживает себя в следующей