Но что-то в этой голубой бездне, подернутой полупрозрачной утренней дымкой, было не так…
Вроде все как обычно… Темная полоса реки внизу, у подножия утеса, деревня, растянувшаяся по ее берегу, далекие горы, смутно видневшиеся на горизонте.
Стоп! Ее взгляд вернулся к деревне. Что-то там, внизу, изменилось. Необъяснимая тревога заполнила все ее существо. У нее вдруг похолодело внутри. Хорошего настроения как не бывало.
– Дядя Гена, поехали. Поехали быстрей!
Он заметил резкую смену ее состояния:
– Что случилось?
– Не знаю. Но что-то не так…
Пятница, 9-30
Сегодня все было как всегда – обычная смена, обычное дежурство. Но Любу не покидало какое-то смутное беспокойство. Что-то было не так.
…Весь день на заводе проходил в суете – утром рабочие шли на смену, надо было у всех проверить пропуска, записать в журнал, потом запустить-выпустить машины. Шли самосвалы с песком и гравием, цистерны с цементом, грузовики с арматурой. Она выходила к воротам, нажимала кнопку на большом черном пульте, тяжелые железные ворота на роликах начинали открываться. Они скрипели, гудели, дергались, и в результате отползали так медленно, словно испытывали чье-то терпение. У водителей терпение заканчивалось обычно раньше, чем ворота доходили до конца. Соответственно начиналась ругань в виде непрерывного нажатия на сигналы. Люба и рада была бы ускорить процесс, изо всех сил давила на кнопку, как будто это могло помочь. Она предполагала, что настолько медленная процедура запуска автомобилей на территорию завода организована специально, для солидности.
А потом наступал вечер. Она очень боялась вечеров и тем более ночей. Поэтому и пошла в охрану, чтобы ее ночи теперь принадлежали не ей, а организации.
Хоть как-то скрашивали ее существование собаки. На заводе их было три. Обычные дворняги, но умные и сообразительные. Большого белого пса звали Бим, а двух его подружек – Маня и Фрося. Говорили, что раньше на заводе жил четвертый пес, Симба. Куда он пропал, никто не знал. Ходили слухи, что его съели трое других. Якобы на прошлогодние новогодние праздники их оставили без еды, а после этого он и пропал. Люба не хотела этому верить – такие милые были собачки, что никакая голодуха не могла бы их превратить в «каннибалов». И как искренне она образовалась, когда Симба нашелся. Он просто оказался изменником и перебежчиком. Но живым и здоровым. Сбежал на соседний рынок. Жизнь там, видимо, была более сытая. Так и остался в «хлебном» месте. А трое других верными оказались, по-прежнему на заводе жили.
И как-то само собой получилось, что Люба взяла над ними шефство – приносила им еду, варила, кормила. Покупала куриные лапки-шейки, варила каши-бульоны в большой кастрюле, чтобы всем троим хватило. Иногда баловала их настоящим собачьим кормом. Ей просто надо