К тому времени, когда Сержант свернул за угол, спеша распустить слух о том, что Ахилл наложил табу на появление Улисса в городских столовках, – слезы на его щеках уже полностью высохли. Ведь речь шла о выживании. И хотя Сержант знал, что Улисс никого не убивал, он понимал: для безопасности семьи надо, чтобы Улисс умер.
Смерть Проныры была поводом разделаться с Улиссом – это была обязанность Ахилла, и остальные отцы семей должны были отойти в сторону. И когда это произойдет, Ахилл станет лидером среди старших Роттердама. А Сержант будет его правой рукой, потому что знает тайну Ахилла, но скрывает ее от всех, ибо благодаря этому и сам Сержант, и их семья, и все беспризорники Роттердама получат возможность выжить.
4
Память
– Я ошиблась насчет первого. Результаты его тестов достаточно хороши, но характером он не подходит для Боевой школы.
– Из тех тестов, которые вы мне показывали, этого не следует.
– Он очень умен. Он дает нужные ответы, но все они лживы.
– И каким же тестом вы воспользовались, чтобы выяснить это?
– Он совершил убийство.
– Да, это плохо. Но второй… Что мне с ним делать? Он же совсем малыш. Выудив такую рыбешку, правильнее бросить ее обратно в реку.
– Учите его. Кормите. Он подрастет.
– У него нет даже имени.
– Ошибаетесь.
– Боб? Это не имя. Скорее – чья-то шутка.
– Все будет иначе, когда он подрастет.
– Ладно, держите его у себя, пока ему не стукнет пять. Сделайте для него все, что сможете, а потом покажете мне результаты.
– Мне надо искать детей. Других.
– Нет, сестра Карлотта, не надо. За все годы поисков – это самая важная ваша находка. А время таково, что мы уже не можем тратить его на новые поиски. Доведите этого кандидата до ума, и с точки зрения Флота вы сделаете жизненно важное дело.
– Вы пугаете меня, говоря, что времени не осталось.
– Что тут такого страшного? Христиане уже несколько тысячелетий ждут конца света.
– Но он все не наступает.
– До поры до времени.
Сначала Боба интересовала только пища. Еды было много.
Сперва он съедал все, что ставили перед ним на стол. Он ел до тех пор, пока не наедался до отвала. «Наесться до отвала» – это было чудесное выражение, значения которого он до сих пор не мог представить. Он ел, пока в животе уже не оставалось места. Он ел так часто и так много, что на горшок ходил не только ежедневно, но порой даже по два раза в день.
– Я только и хожу: есть да по-большому, есть да по-большому! – как-то пошутил он.
– Как самая настоящая зверюшка, – ответила сестра Карлотта. – Но тебе надо учиться отрабатывать свой хлеб.
Конечно,