Милосердие царя Бориса было вынужденным: его уже по всем углам величали убийцей, припоминая длинный ряд подозрительных смертей на его пути к трону и во время царствования. Печальная судьба ссыльных Романовых укрепила эти обвинения.
Общее мнение прекрасно передаёт Новый летописец, где глава «О Фёдоре Никитиче с братьями» начинается так: «Царь же Борис, помышляя себе, что извёл царский корень, повелев убить царевича Дмитрия, а потом и государь царь Фёдор Иванович преставился, желая царских последних родственников извести: братьев царя Фёдора Ивановича Фёдора Никитича с братьями, а родство их ближнее – царица Анастасия да Никита Романович от единых отца и матери; от царицы Анастасии Романовны – царь Фёдор Иванович, а от Никиты Романовича – Фёдор Никитич с братьями. Царь же Борис не мог их видеть, желая оставшийся царский корень извести, и многих подучал людей их на своих господ донести; и по тем доносам хватал у них людей многих, которые за них стояли, и пытал их разными пытками; они же на государей своих ничего не говорили, терпели за своих государей в правде, не ведая за государями своими ничего».
Согласно популярной в России XVII в. летописи, все деяния Бориса Годунова с самого начала сводились к стремлению скорее уморить Фёдора Никитича и его родню до смерти. Летописец включил сюда и родственников бабушки Фёдора Никитича, Карповых, об опале на которых в документах о ссылке Романовых, которые мы использовали выше, ничего нет. Логика летописца такова. Едва схватив, «Фёдора Никитича с братьями отдали приставам и повелели их заковать; родственников же их, князя Фёдора Шестунова и молодых Сицких и Карповых, отдали приставам же. За князем Иваном Васильевичем Сицким послали в Астрахань и повелели его привезти в Москву с княгиней и сыном, заковав. Людей же их (Романовых), которые за них стояли, схватили. Фёдора же Никитича с братьями и с племянником с князем Иваном Борисовичем Черкасским не единожды приводили к пытке. Людей же их, рабов и рабынь, пытали различными пытками и подучали, чтобы они на своих государей говорили. Они же отнюдь не помышляли ничего злого и помирали многие на пытках, и на государей своих не клеветали».
«Царь же Борис, – продолжает Новый летописец свой рассказ, – видя их неповинную кровь, держал их в Москве за приставами много времени. И, замыслив привести их к кончине, с Москвы разослал по городам и монастырям. Фёдора же Никитича послал с Ратманом Дуровым в Сийский монастырь и велел там постричь. Он же, государь, неволей был пострижен, но волей и с радостью великой и чистым сердцем ангельский образ воспринял и жил в монастыре в посте и в молитве.
Александра Никитича с Леонтием Лодыженским (царь Борис) сослал к Студёному морю к Усолью, называемому Луда; там его заточили в темницу; и по