– Ты влюбился в девчонку, – продолжала Джейн. – Почему бы и нет? Ты терзаешься своими чувствами к Эндеру, Валентине, Кванде и самому себе. Что с того? Разве была когда-нибудь кристально чистая любовь? А влюбленные только и делают, что терзаются и путаются в собственных чувствах. Думай о ней как о суккубе. Ты полюбишь ее, а она рассыплется в пыль в твоих объятиях.
Насмешки Джейн раздражали. И вместе с тем забавляли. Он вошел в свою комнату и тихонько прикрыл дверь. Закрыв ее, он прошептал:
– Ты просто ревнуешь, старая сучка. Хочешь, чтобы я принадлежал тебе одной.
– Ты не ошибаешься, – ответила Джейн. – Если бы Эндер на самом деле любил меня, то, оказавшись во Вне-мире, он бы создал мое человеческое тело. Тогда бы я смогла заигрывать с тобой.
– Мое сердце уже принадлежит тебе, – признался Миро. – Все целиком, без остатка.
– Ну и любишь ты приврать, – хмыкнула Джейн. – Я всего лишь говорящая записная книжка и калькулятор одновременно. И ты это прекрасно знаешь.
– Но ты очень, очень богата, – возразил Миро. – Я женюсь на тебе ради твоих денег.
– Кстати, – вдруг перебила его Джейн, – в одном она точно заблуждается.
– В чем именно? – спросил Миро, гадая про себя, кого именно подразумевает Джейн.
– Исследование миров еще не закончилось. Заинтересован в этом Эндер или нет – а я думаю, ему ваши полеты небезразличны, потому что она еще не превратилась в пыль – ваша работа, она не закончилась на том, что вы отыскали планеты-колонии для свинксов и жукеров.
Говоря об этих расах, Джейн частенько использовала их старые уменьшительно-уничижительные названия. Миро никак не осмеливался спросить, имеется ли у нее в словаре уничижительное название для людей. Хотя он догадывался о возможном ответе. «Термин „человек“ сам по себе достаточно уничижителен», – сказала бы она.
– Так что же мы ищем? – поинтересовался Миро.
– Мы должны обследовать как можно больше миров, прежде чем я погибну, – ответила Джейн.
Лежа на кровати, он долго раздумывал над ее словами. Ворочался с боку на бок, затем поднялся, оделся и вышел под светлеющее небо. По пути ему встретилось несколько таких же, как и он, ранних пташек. Люди спешили по своим делам, мало кто знал его в лицо, а многие даже не ведали о его существовании. Потомок странного семейства Рибейра, он не завел много знакомств в ginasio[6]. Будучи талантливым и в то же время застенчивым юношей, он не обзавелся друзьями в colegio[7]. Его единственной девушкой была Кванда, но попытка перелезть через изгородь, отделяющую человеческую колонию от леса пеквениньос, закончилась для него весьма плачевно: он стал калекой. И рухнули все надежды на будущее с Квандой. Космический перелет навстречу Валентине оборвал последние тонкие ниточки, связывающие его с миром детства. На борту корабля он провел всего несколько месяцев, но на планете за это время прошли долгие годы. Он стал самым младшим сыном матери, единственным,