И это в жуткое время Великой войны и послевоенной разрухи. У меня навсегда сохранилось ощущение страха ожидания ее приезда с работы. Вопрос: доберется она до дома или нет – дамокловым мечом висел надо мной ежедневно. И когда она появлялась в окне нашего разваливающегося барака, у меня спадала гора с плеч, и я был счастлив, что на сей раз нас пронесло. Вот это ежедневное на протяжении многих лет «быть или не быть», опасность потерять самое дорогое существо неизбежно оставили неизгладимый временем отпечаток.
Наверное, а точнее, именно с тех пор, у меня в душе, в сердце сформировалось теплое и трепетное отношение к женщине вообще – великой носительнице всего прекрасного и лучшего, что есть на Земле. И это не красивые слова, а суть моего внутреннего мировосприятия.
Я постарался этот мир, свое отношение к женщинам, эти чувства привнести в нашу семейную жизнь. Как мне представляется, наша семейная жизнь удалась. В любви и согласии мы прожили почти сорок лет. К великому моему горю, супруга ушла из жизни, но я продолжаю ее любить по-прежнему, сохраняя свою верность. Об этом я уже много писал, но сегодня речь не о том.
Просто хочется поразмышлять о сегодняшнем, сугубо личном моем отношении к женщинам. И постараюсь проиллюстрировать на примере двух знакомых (надо прямо сказать, насчет знакомства, это с очень большой натяжкой) мне дам. Обстоятельства сложились так, что эти две женщины живут на одной со мной улице, в одном доме, обе медицинские работники и примерно одного возраста – где-то сорок с небольшим.
Одна из них, назовем ее Нина Ивановна, работает в нашей аптеке, кажется, раньше эта профессия называлась «провизор».
Вторая, Галина Петровна, когда-то работала в ведомственной поликлинике, где работает сейчас – не знаю.
С Ниной Ивановной я познакомился, когда в очередной раз пришел в аптеку за лекарством (любимое занятие стариков-пенсионеров). Конечно, слово «познакомился» не совсем верно отражает суть. Точнее – просто увидел ее. И, надо признаться, был приятно удивлен.
Представьте себе очень симпатичную женщину с ярко-рыжими волосами в идеально белом халате и с чуть-чуть застенчивой улыбкой. После улицы, где шел проливной дождь, попасть в обстановку абсолютной стерильности и нереальной красоты женщины («нереальное» – любимое определение Тёмы)! Как выражается сегодня наша молодежь, я был в «отпаде». Настолько нереальной показалась сложившаяся ситуация, что у меня из головы вылетели все названия лекарств, за которыми пришел в аптеку. Надо прямо признать, я и так-то плохо запоминаю названия лекарств, а тут – вообще сплошной конфуз. Кое-как что-то выдавил из себя, взял лекарства и пошел размышлять об увиденном.
В силу преклонного возраста и всякого рода обстоятельств я довольно часто захожу в аптеку и, если в это время дежурит Нина Ивановна, продолжаю любоваться ее красотой и изяществом. Мне почему-то с детских лет кажется, вернее я так себе представлял, что работники амбулатории и