– Ты совершенно права, Хелен! Но дело даже не в том, что тебе некому все это будет оставить, а в том, что ты сама не успеешь всем этим воспользоваться. В городе есть очень влиятельные люди, которые неоднократно интересовались, кому все это достанется после моей смерти. И было бы весьма опрометчиво оставлять тебе особняк со всем, что в нем находится, потому что ты не сможешь его удержать. Ты не справишься с этими подонками даже с помощью Григория. Поэтому все это я оставлю не только по дарственной, но еще и с подробной описью одному человеку, который будет считаться официальным хозяином, а ты будешь продолжать жить здесь, среди столь любимых тобой вещей и книг. Но для этого тебе нужно будет продать свою квартиру и прописаться здесь.
Услышав это, Елена, которой казалось настоящим святотатством продать мамину квартиру, замерла от ужаса, испуганно глядя на Князеву, а та, прекрасно поняв, о чем именно она подумала, как понимала это всегда, ласково сказала:
– Хелен! Дитя мое! Я уже говорила тебе, что память не в вещах – она в сердце. В душе, если хочешь. И там твоя мама по-прежнему жива. Жива и любима. Ведь правда? – Елена, кивнув, опустила голову, чтобы скрыть снова навернувшиеся слезы, а Княгиня успокаивающе похлопала ее по руке и сказала: – Хелен, ты неоднократно убеждалась в том, что я всегда знаю, как лучше поступить. Не так ли? – Елена снова кивнула, не поднимая головы. – Вот видишь! Поэтому просто поверь мне на слово, что все это делается для твоего же блага. Так ты согласна продать свою квартиру?
– Да, Тетушка, – с трудом выдавила из себя Елена.
– Вот и славно, дитя мое! – одобрительно сказала Князева. – Значит, Григорий займется еще и этим. Деньги нужно будет тут же перевести в валюту и пусть они лежат здесь, в доме – я не слишком доверяю российским банкам.
– Тетушка! – тихонько спросила Елена. – А кто тот человек, о котором вы говорите? Вы простите, что я спрашиваю, но только я думала, что у вас кроме Григория Борисовича нет других близких людей?
– А ты, дитя мое? – улыбнулась ей Маргарита Георгиевна. – Разве ты не самый близкий мне человек? Разве я не люблю тебя, как родную дочь? – Услышав это, Елена покраснела от радостного смущения, а Князева улыбнулась: – Да, Хелен! Как родную дочь! – а потом объяснила: – Этот человек – моя крестница.
– Кто?! – изумленно воскликнула Елена, которая раньше никогда о ней не слышала.
– Моя крестная дочь, – невозмутимо повторила Князева. – Это очень милая девушка – ей сейчас восемнадцать, и зовут ее, как и меня – Маргаритой. Она круглая сирота и с самого раннего детства живет и учится в Швейцарии. Если со мной что-нибудь случится, ей тут же сообщат. Она, в силу ряда обстоятельств, не сможет сразу же приехать, но вы с ней обязательно встретитесь, – уверенно заявила она.
– А она, если потребуется,