– Кто из вас Эл Хаммонд? – спросил Ранситер, глядя в бумаги.
Высокий сутулый негр слегка приподнялся из кресла.
– С вами я еще не встречался, – продолжал Ранситер, не отрываясь от папки. – Вы имеете самые высокие показатели среди наших антипрогностов. Кстати, сколько здесь еще антипрогностов?
Поднялось три руки.
– Вы четверо, несомненно, получите большую пользу от знакомства и работы с самой последней находкой Дж. Дж. Эшвуда – мисс Конли, которая нейтрализует прогностов на совершенно ином уровне. Полагаю, она сама нам об этом расскажет. – Ранситер кивнул Пат и…
Он стоял на Пятой авеню перед витриной нумизматической лавки и рассматривал вышедший из употребления золотой доллар, прикидывая, не присоединить ли его к своей коллекции.
Какой коллекции? Ранситер даже вздрогнул. Я же не собираю монеты. И вообще, как я здесь оказался? И сколько я тут болтаюсь, в то время как должен быть в своем кабинете и…
Ранситер попытался вспомнить, чем он занимается. Чем-то связанным с человеческими способностями, особыми талантами…
Нет, то дело пришлось оставить. Да, из-за сердца. Но я же там был, вспомнил вдруг он. Несколько секунд назад. В своем кабинете. Говорил с людьми о новом задании.
Ранситер закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Все пропало, пришла сонная мысль. Все, что я построил, пропало.
Глаза он открыл уже в своем кабинете; еще там находились Дж. Дж. Эшвуд, Джо Чип и смуглая, необычайно красивая девушка, имени которой он не помнил. Кроме них, в кабинете никого не было, что, непонятно почему, показалось Ранситеру очень странным.
– Мистер Ранситер, – обратился к нему Джо Чип, – позвольте представить вам Патрицию Конли.
– Хорошо, что нас наконец познакомили. – Девушка засмеялась, и глаза ее возбужденно сверкнули. Ранситер опять не понял почему.
До Джо Чипа неожиданно дошло, что она действует.
– Пат, – сказал он громко, – я не берусь утверждать, но что-то изменилось.
Он с удивлением оглядел кабинет. Все выглядело как обычно: слишком толстый ковер, слишком много не подходящих друг другу предметов искусства, на стенах – оригиналы художников, имеющих весьма смутное понятие о живописи. Глен Ранситер тоже не изменился; мешковатый и седой, он, в свою очередь, озадаченно разглядывал Джо.
У окна стоял Дж. Дж. Эшвуд. На нем были его неизменные подпоясанные веревкой аккуратные брюки цвета березовой коры и высокая инженерная фуражка. Он один, похоже, не видел в происходящем ничего необычного.
– Ничего не изменилось, – сказала Пат.
– Все изменилось, – повторил Джо. – Не иначе ты прыгнула в прошлое и пустила нас по другому варианту. Доказать это я не могу, точно так же, как не могу определить характер перемен.
– Давайте без семейных ссор, – нахмурился Ранситер.
– Семейных? –