Я тобою захвачен в плен…
Все осталось без перемен.
Может быть, я выхожу из моды,
А быть может, возраст мой – причина:
В стороне от сплетен про кого-то,
Что ведут между собой мужчины…
Ни к чему мне легкие победы
И застольный светский разговор.
Лучше я с тобой к реке уеду
Или выйду на степной простор…
Не пойду, ты веришь мне, на сделку
И не стану совесть продавать.
Как же это все по сути мелко –
Легкие победы добывать.
В тебе повадки интриганки-павы,
Хотя, по своей сути ты – не та.
Ты – женщина, и в этом – твоя слава,
А в ней и красота, и доброта.
Царапаюсь я, словно о малинник.
Неужто мне довериться нельзя?
Я все-таки дождусь тебя, Богиня,
У нас с тобой единая стезя.
Люблю полет орлиный
В заоблачной тиши.
Еще люблю Богиню
Всей совестью души.
Люблю романс старинный:
Орган и клавесин…
Вот снова для Богини
Я рифму запросил.
Взлетает тополиных
Сережек фейерверк.
Мне кажется, в Богине –
И счастье, и успех.
Полетом журавлиным
Любуюсь по весне.
Но мысли про Богиню,
Как вещий сон, во мне.
Ангелом раскинувши
Руки над собой,
Улечу в ночной тиши
За своей мечтой.
Нежная, как ивушка,
Тонкий стебелек.
Я, тебя постигнувший,
Позабыть не мог.
Девочка с фигуркой лебединой
И ольховым веером ресниц,
Приходи в мои стихи, Богиня,
Снова сном загадочным явись!
1973 г.
Памяти Беллы Ахмадулиной
Боль потери невыразима,
И в оглохшей моей душе
Светлый лик твой неотразимый
Не представится мне уже.
Всех покинула тихо, мирно,
И в другом измеренье для нас
В поднебесье застыла лира,
И затих опустевший Парнас.
Словно в зиму свою замкнулась,
Хоть ты раньше и шла на риск,
И в предзимье твоем растянулась
Одна фраза: «Приди, Борис!».
Для поэзии жизнь – утрата,
Но нетленно слово твое,
И все кажется: вот с утра ты
Нараспев стихи запоешь.
Твое имя благословенно
И во веки, и присно веков.
Белла, Беллочка, жизнь – мгновенье
Для великих – не дураков.
Слезы льются не от мороза, –
Так любовь к тебе горяча…
Над могилой под небом звездным
Загорелась твоя СВЕЧА.
Рождество
РОЖДЕСТВО, ХРИСТОВО РОЖДЕСТВО –
Светлый, людом выстраданный, праздник.
И раба простишь Ты своего,
Господи, его грехи и страсти.
В церкви я у алтаря стою
В золотом мерцании иконы,
Бога