Она чуть ли не рассмеялась.
– Рассказать им что? Что меня преследуют призраки? – Она уже была в прихожей и шла к двери. – Мне очень жаль Бобби, но я не могу здесь оставаться. Оно нашло меня. Мне пора уезжать.
Ее рука нащупала дверную ручку и повернула. Дэниэл знал, что на улице идет снег. Это странное очарование тепла подходило к концу. Скоро все занесет сугробами, и могила их сына будет зиять темным пятном среди белизны, как рана, когда его опустят в землю.
Когда Эмили повернулась, чтобы уйти, он было бросился к ней, но она была проворнее его. Его пальцы коснулись ткани ее юбки, а потом он споткнулся о порог и грузно упал на колени. Когда он снова встал на ноги, она уже бежала по улице. Он попытался догнать ее, но у него болели ноги, и он еще не пришел в себя после падения. С искаженным болью и разочарованием лицом Дэниэл прислонился к воротам, жена держала его за плечи и задавала вопросы, на которые он не мог ответить.
Оказавшись внутри дома, Дэниэл сразу же позвонил в полицию. Девушка-диспетчер записала его имя и номер телефона и пообещала передать сообщение начальнику. Он сказал ей, что это не терпит отлагательств, и потребовал дать ему номер сотового Дэшата, но она сказала, что начальника сейчас нет в городе, и он велел, чтобы хотя бы этой ночью никто его не беспокоил. В конце концов, она пообещала позвонить начальнику, как только Дэниэл повесит трубку. Ему ничего не оставалось, как только поблагодарить ее.
Начальник в ту ночь не позвонил, хотя диспетчер сообщила ему о звонке Дэниэла Фарадея. Он отдыхал в кругу семьи у своего брата, отмечая его сорокалетие, и считал, что заслужил отдых. Он сказал Дэниэлу Фарадею и его жене не все, что разузнал. В то утро один из его людей обратил внимание Дэшата на основание дерева, к которому был привязан Бобби. Там на коре были вырезаны инициалы подростков, которые много лет приходили туда целоваться, превратив дерево в монумент любви и страсти, преходящих и в то же время бессмертных.
Но на коре было вырублено кое-что еще, и недавно, судя по цвету открывшейся под корой древесины: какой-то символ, но не похожий ни на что виденное Дэшатом раньше.
Он проследил, чтобы этот знак сфотографировали, и намеревался разузнать о нем на следующий день. Конечно, этот символ мог ничего не значить или не иметь никакого отношения к убийству Фарадея, но его наличие на месте преступления обеспокоило полицейского. Даже на дне рождения брата, как он ни пытался выкинуть его из головы, этот знак возвращался, и Дэшат ловил себя на том, что потным пальцем чертит его на столе, словно таким образом мог раскрыть его значение.
Когда праздник закончился, был уже третий час ночи, и начальник полиции решил, что Дэниэл Фарадей подождет до утра.
В ту ночь Дэниэл Фарадей и его жена умерли. Горелки на их газовой плите были открыты на полную мощность. Окна, входная и задняя двери были закрыты плотно, без щелей, поскольку Дэниэл работал инспектором в одной местной компании коммунальных