– Макдак тоже вреден для здоровья, – ворчливо перебила ее Влада, протягивая стакан.
– Это да, – кивнула Саша, – ну я сейчас наливаю бурбон того же завода Barton Distillery, но другой марки «1792 Ridgemont Reserve». Вряд ли он полезней для здоровья, но он мягче и чуть слаще, чем «Кентукки джентльмен». Понюхайте запах – немного сливы, нотки дуба, черный перец, гвоздика…
– …И, походу, корица, – недовольно скривился Олег. – Сколько лирики! Меня всегда в тебе эта фанатичность пугала. Ты вот не можешь просто так: нравится – не нравится. Если нравится – то надо всю подноготную узнать, все до абсурда довести.
– Есть натуры поверхностные и ленивые сердцем, а есть любознательные, глубокие и страстные, – Саню ничуть не обидел выпад Олега, она победно подняла бокал и разулыбалась. – Вот я отношусь ко вторым. А ты, походу, к первым.
Влада зашлась в хохоте, надрывая легкие, она закашлялась и раскраснелась, еле выдавив из себя:
– Ты сегодня жжешь. За тебя, мать!
Олег тоже рассмеялся:
– И правда, Саш, ты меня пугаешь.
Друзья сделали свои первые глотки из стаканов, наполненных вязкой жидкостью янтарного цвета. По Владе сразу можно было сказать, что предпочтительный напиток этой девушки – водка. Пила она порывисто и залпом, профессионально и, как говорят, очень вкусно. Бывает, видишь, как завсегдатаи заведений со вкусом выпивают рюмку другую, и так они это колоритно делают, что невольно хочется повторить за ними. Одним словом, бесценный Сашин напиток Влада опрокинула одним привычным жестом и с недоумением поморщилась:
– Ну, может, я чего не понимаю.
Олег имел больше уважения к виски. Более того, у него, видимо, была с ним своя история. Он задумчиво выпил напиток, ничуть не покривившись, и задержал взгляд на опустевшем бокале. Затем перевел его на Сашу:
– Да, серьезный выбор. Ты выросла, однако… а ведь виски в первый раз ты со мной пила, неужели не помнишь?
Саша улыбнулась тепло и приглушенно. Внутри у нее стал разливаться жар. Глаза загорелись.
– Может быть, помню, – в ее голосе не было неопределенности, зато был вызов и задор.
– Ты мне скажи, что тут сладкого, – глаза Влады потихоньку округлялись, к ней пришло послевкусие, которое понять и разобрать она была не в силах.
– Сначала на вкус горький, как ржаной виски, – объяснила Саша, – потом чувствуешь плотный вкус меда и сахарного сиропа. На фоне этого начинает выступать черный перец. Вот его-то ты сейчас и чувствуешь.
– Мама дорогая, – простонала Влада и полезла за сигаретами, – сколько сложностей.
Олег поднялся открыть окно и тоже закурил:
– Вот и я о том же. Зачем