Депеш Мод. Сергей Жадан

последний домашний матч, сегодня все должны съехаться, знаете, как это бывает, закрытие сезона и все такое, наверху дождливое лето, небо с тучами, и где-то как раз над Собакой стоит полуразваленный стадион, в последние годы он совсем размок и осунулся, сквозь бетонные плиты начинает пробиваться трава, особенно после дождей, трибуны засраны голубями, на поле тоже говно, особенно если там играют наши, разваленная страна, разваленное физкультурное движение, великие кормчие проебали самое главное, по-моему, ведь как ни крути, а в Союзе были две вещи, которыми можно было гордиться, – футбольный чемпионат и ядерное оружие, тех, кто лишил народ таких аттракционов вряд ли ждет спокойная беззаботная старость, ничто так не портит карму, как хуевая национальная политика, это уж точно. Собака еще какое-то время стоит на платформе, с другой стороны должны подъехать знакомые, так что нужно просто их дождаться, Собака уставший и измученный – он пьет уже третий день, еще и погода поганая, очевидно, это от погоды, давление или как это называется, как называется состояние, когда ты пьешь третий день и вдруг перестаешь узнавать родных и близких? Очевидно, что давление.

      Он даже не может вспомнить, что произошло, – лето начиналось так хорошо, шли дожди, Собака успешно и беззаботно просерал свои молодые годы, пока вдруг друзья-рекламщики затянули стабильно безработного Собаку в недра рекламной индустрии, проще говоря, взяли курьером в отдел рекламы своей газеты. Собаку ломало, но он держался и ходил на роботу. Пользы он приносил мало, но хорошо и то, что где-то он считался человеком, сам он особенно этим никогда не заморачивался, ну да друзья на то они и друзья, чтобы исправлять в грубой контактной форме твой социальный статус, я с самого начала говорил, что надолго его не хватит, но меня не слушали, сказали ничего, он нормальный вообще-то парень, ебнутый немного, но ничего, ничего соглашался я, ничего.

      Собаки хватает дней на десять, после этого он запивает и на работу больше не ходит, а чтобы его не нашли, пьет по знакомым, у Собаки в его 19 полгорода знакомых, одну ночь он даже ночует на вокзале – встречает там знакомых грибников, которые едут утренней электричкой куда-то на Донбасс за сырьем, и ночует с ними под колоннами на улице, трижды шмонается патрулями, честно высиживает до утра, слушая байки про грибы и другие термоядерные вещи, потом не выдерживает и сваливает домой. Тут его и застает телефонный звонок. В другом состоянии Собака ни за что трубку не снял бы, но внутри у него уже плавают серебряные холодные форели трехдневного алкогольного запоя и больно бьют внутри хвостами по почкам и печени так, что свет для Собаки меркнет и трубку он берет автоматически. «Собака? – кричат в телефон. – Не смей бросать трубку!»: друзья-рекламщики Вова и Володя, которые устраивали его на свою голову в рекламный бизнес, сидят где-то в своем комсомольском офисе и, вырывая друг у друга трубку, стараются убедить Собаку поговорить с ними, сбиваясь время от времени на мат. «Собака! – говорят они. – Главное, не смей бросать трубку. Пидор! – говорят они, убедившись, что Собака их слушает. – Если ты сейчас бросишь трубку, тебе хана. Мы тебя уроем,