– Ждать больше нельзя, – решил Арсен. – Если утонули, то помочь уже не сможем. А если где дальше вышли на берег и сами избрали путь, то пожелаем им удачи во всем!.. Да и мы, друзья, должны сейчас расстаться. Идти по чужой земле всем скопом опасно. Судя по всему, мы находимся в Болгарии, так как до Турции по времени не могли доплыть. Теперь каждый пускай сам выбирает себе удобный для него путь! По одному, по двое, по трое разойдемся в разных направлениях, а там – ищи ветра в поле! Правильно я говорю?
– Да, да, правильно!.. – согласились все и, не теряя времени, начали небольшими группами разбредаться по побережью.
С Арсеном пошли Роман, Спыхальский и Грива. Мокрые, замерзшие, взобрались они на поросший густым кустарником холм и быстро, насколько позволяли кандалы, начали удаляться от моря. Его глухой тяжелый шум постепенно уменьшался, стихал и вскоре совсем пропал…
Светало. Из-за низкого небосвода поднимался пасмурный осенний день. Беглецы камнями сбили с ног кандалы, отжали мокрую одежду. Арсен надел кафтан и шаровары убитого часового, за пояс заткнул ятаган и пистолет, который, к сожалению, не мог стрелять, так как порох подмок, сбоку прицепил саблю. Ятаган был такой острый, что Спыхальский побрил им Арсену голову, подровнял бороду и усы, и казак стал походить на настоящего турка. Несмотря на жгучую боль, – раны на спине были разъедены солью и кровоточили, – Арсен не разрешил ни себе, ни друзьям долго отдыхать.
– Вставайте, шайтановы дети! – весело подморгнул товарищам. – Вперед! Вперед! Наше спасение – длинные ноги!
6
В первом же небольшом селении, примостившемся в глубокой балке между пологими склонами гор, они убедились, что действительно попали в Болгарию.
Чтобы не вызывать подозрения у любопытных балканджиев[2] своим одеянием и видом, Роман, Спыхальский и Грива выдавали себя за невольников, а Арсен – за янычара, который их конвоирует. Невольники, понурив головы, медленно плелись по раскисшей дороге, и, казалось, им все было безразлично. Опущенные плечи, безвольно повисшие руки, грязные заросшие лица, лохмотья, едва прикрывавшие изможденные тела, – все вызывало у добросердечных балканджиев сочувствие, и они выносили горемыкам хлеб, кислое молоко, овечий сыр и сушеный виноград.
Но как только село оставалось позади, беглецы убыстряли шаг.
За два первых дня они прошли далеко в глубь страны. Затем круто повернули на север, где синели высокие горы Старой Планины. Арсен вел товарищей в Чернаводу, надеясь встретить там Младена и Златку.
Златка! При одном только воспоминании о девушке сердце казака начинало стучать чаще, словно готовясь вырваться из груди и лететь на поиски любимой. Арсен торопился как мог. Несмотря на то, что вся спина его была покрыта ранами и каждый шаг давался ценой больших усилий, он непрерывно подгонял товарищей. И чем ярче, четче на фоне пасмурного осеннего неба вырисовывались величественные горы Старой Планины, чем