А что же крестьяне? А крестьянин тоже не был невинной стригомой овечкой. Суровый реалист и хитрец, прикидывающийся простаком, когда ему выгодно, по выражению Горького. Вечно подчинённый, всеми давимый и обираемый тип с загнанной в подсознание агрессивностью. Кто же, как не крестьянин, при каждом удобном случае жёг помещичьи хоромы и вообще крушил с упоением собственную страну? Кто вымещал обиду, копившуюся веками? Кто расстреливал офицеров и бросал фронт в Первую мировую?
Обоюдная вина власти и народа, затянувшееся противостояние власти и народа – вот что определяло прошлое, настоящее и будущее.
Ещё вчера крестьянин остервенело воевал со всеми сменявшими друг друга властями за бредовую идею мужицкой автономии:
«– Вся земля мужикам.
– Каждому по сто десятин.
– Чтобы никаких помещиков и духу не было.
– И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью – во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее.
– Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
– Чтобы из города привозили керосин». (М. Булгаков. Белая гвардия. См. примеч. 16.)
Вот так – антоновщина против красных, махновщина против белых. Сибирские таёжные крестьянские республики, не подчинявшиеся ни белым, ни красным. Ни адмирал Колчак, ни Деникин не смогли справиться с крестьянскими восстаниями в своих тылах, что и предопределило победу красных. И лишь большевикам удалось притушить полыхавшую в России смуту. Для этого пришлось прибегнуть к очень сильным средствам, включая боевые отравляющие вещества. Но этого было совершенно недостаточно, пришлось пойти и на уступки, отменив обанкротившуюся политику военного коммунизма. Разумеется, здесь не место для исследования вопроса, что в своё время послужило причиной введения продразвёрстки, ставшей основой военного коммунизма – были ли это экономические проблемы, или слепое следование марксистским догмам, или всё вместе, отметим только, что не большевики первыми пошли на принудительное изъятие хлеба и что не только они этим занимались. Итак, притихшая крестьянская Россия была подобна торфянику после летнего пожара, в глубине которого всю зиму идёт невидимое тление. Между властью и народом установилось