судов. Ослабленная этими потерями, она укрылась во внутренней гавани и на время отказалась от всяких наступательных действий. Пользуясь этим, японцы приступили к высадке 1-й армии Куроки на западном берегу Кореи. Адмирал Макаров, прибывший в Порт-Артур в конце февраля, пытался придать действиям флота более активный характер, но 31 марта он погиб на броненосце «Петропавловск», затонувшем от японской мины. После него флот вернулся к прежней пассивности, так как адмиралы Алексеев и Витгефт поставили главной целью – сбережение судов к последнему периоду войны. Пользуясь пассивностью порт-артурской эскадры, японцы, в период с 22 апреля по 10 мая, высадили 2-ю армию Оку уже прямо на берега Маньчжурии, всего в 100 километрах к востоку от Порт-Артура. Эта чрезвычайно рискованная операция была произведена без всякой помехи со стороны русского флота, хотя на море было еще равновесие сил. Войска 3-й, 4-й и 5-й японских армий также высадились, совершенно беспрепятственно, на берега Маньчжурии. Русский флот продолжал укрываться во внутренней гавани Порт-Артура, предоставляя сухопутной армии расхлебывать заваренную кашу. В стратегическом отношении присутствие флота в Порт-Артуре являлось даже вредным, так как желание выручить его побуждало сухопутную армию к отдельным наступательным операциям, нарушавшим общий план действий. Наконец, после неудачной попытки прорваться во Владивосток 28 июля, эскадра окончательно заперлась в Порт-Артуре, где и погибла, а ее экипаж и артиллерия вошли в состав сухопутной обороны крепости.
25
Макаров – адмирал. Большая часть его службы протекла в плаваниях. Получив весьма недостаточное школьное образование, Макаров всю жизнь учился, интересуясь всеми отраслями сложного морского дела. Его перу принадлежат многочисленные труды по разнообразным техническим вопросам, а также сочинение «Рассуждения по вопросам морской тактики». В конце девяностых годов, заинтересовавшись экспедицией к Северному полюсу, он выработал проект, по которому был построен ледокол «Ермак». К началу японской войны Макаров был главным командиром Кронштадтского порта. Предвидя разрыв на Дальнем Востоке, он усердно просил о переводе туда, но его не пускали. Вообще Макарова сильно недолюбливали в правящих кругах, считая его человеком беспокойным и чересчур самостоятельным. Узнав о выводе порт-артурской эскадры из внутренней гавани на внешний открытый рейд, Макаров написал управляющему тогда морским министерством адмиралу Авелану письмо, предупреждая его об угрожающей катастрофе, которая действительно и разразилась в ночь с 26 на 27 января. После того как положение на море было уже в корне испорчено, состоялось назначение Макарова командующим флотом на Дальнем Востоке. Прибыв в Порт-Артур 24 февраля, он нашел эскадру ослабленною материально, «при отсутствии потерь со стороны неприятеля», и – что еще важнее – в удрученном моральном состоянии. Командному составу не хватало необходимого тактического образования и даже простого уменья управлять своими судами при совместных действиях, вследствие чего почти каждый
