Наша первая революция. Часть I. Лев Троцкий

против этого замаскированного ограничения самовластья и заявляет в своем особом мнении, что в «новое учреждение – Государственную Думу – вносится такой порядок, который свойствен законодательным палатам в конституционных государствах» (стр. 22).

      Таким образом, самобытное государственное творчество бюрократии слагается из двух моментов: во-первых, берется за образец учреждение, выработанное практикой парламентарных государств; во-вторых, учреждение это приспособляется к «основным законам» деспотизма и тем лишается всякого смысла.

      Заимствуя созданную на «западе» систему двух палат – и не давая власти ни одной из них; имитируя парламентскую технику запросов и интерпелляций – и лишая ее смысла сохранением министерской безответственности, бюрократия в то же время претендует на независимость от чуждых нам западных государственных образцов. Она делает вид, что учится у XVII века, когда «выборные люди… разделяли труд своих Венценосцев по устроению земли» (стр. 116), а на самом деле все государственное творчество ее есть лишь попытка под давлением новых запросов и идей ввести с заднего крыльца западные механизмы, перерезав предварительно приводной ремень народовластия.