Шлифовал мою душу, как грань, и за гранью.
Он был мастер великий, из наших сердец
Высекал он огонь филигранно, нетленно,
Как по белому камню – умелый резец
Жизнь ваял, как шедевр, несомненно.
Фото я положил в медальон на груди,
А когда уходил, я ведь думал вернуться,
Мне он сердце сберёг той звездою в ночи,
Спину он мне держал и не дал мне согнуться.
Пёс по кличке «Персик»
Ты рыжекудр, лохмат… Какой дикарь,
И убегаешь от людей стрелою,
Скажи мне, пёс, где взял такой загар,
И почему не встретимся с тобою.
Отец твой был, наверно, царь зверей,
От рыка джунгли уходили в сопор,
По морде вижу-голубых кровей.
И мне смешно, как испугал ты копов.
И почему, четырёхлапый сфинкс,
Ты так боишься нас, двуногих…
И видел я, что ты душой – артист,
Крутил ты сальто, стоя на дороге.
Выпрашивал ты манну у небес,
У нас, двуногих, сытых, ты-голодный,
Тебя ведь бог послал, чтоб у сердец
Не исчезала жалость, пёс безродный.
И понял я тебя, ты – однолюб,
И под гипнозом глаз уж очень строгих,
В которых – память, был хозяин груб,
Подумал я, ты лучше нас, двуногих.
Апгрейд
Запрограммировали
Чьи-то лица?
А чьи, я вспомнить
Не могу, во сне
Я видела великие
Страницы…
Как двадцать пятый
Кадр – навеки.
Прошу, мне сделайте
Апгрейд…
Иначе – жизнь моя
В аптеке…
Но нет, сказали на глазах
Мне веки,
Не видя свет…
Альфа
Слезой размазала я горе,
Не пролила в душевный стих,
И муза покорилась доле,
Не нашептала мне диптих.
И пролилась в солёных брызгах
На клавиши моей судьбы,
Тоска мне червем сердце грызла,
Не слышала она мольбы.
Омега плач мой предсказала.
И хлынула река моя,
Но я не видела финала,
Но оказалось, альфа – я.
Посевы
Пошли Иван и Марья по грибы,
Наткнулись на посевы конопли,
А он глушитель прикрутил, чтоб не шуметь.
И потому, что велено стеречь
И от людских-вороньих глаз, и от молвы,
И не сносить, Упырь, сказали головы.
И хладнокровно он нажал на свой курок,
И закружился у глушителя дымок.
И не подняться им, примятая трава,
Росла на той опушке конопля…
Стоял орешник прямо за тропой,
Летела птица мимо за водой.
Опять пошла старушка по грибы,
А на опушке той посевы конопли.
А как убили? Где? Никто и не искал,
И где пропали? Только ветер нам шептал,
Что