Отношения между людьми были совершенно другие, не похожие на нынешние. Просто непонятно, как за столь короткое время мы поменялись, причем в худшую сторону.
На дороге была всегда взаимовыручка, если стояла машина, никто и никогда не проедет мимо. Никакие обстоятельства не могли заставить водителя проехать мимо машины и водителя, которые нуждались в помощи. Понятно, что в таком суровом краю просто нельзя поступать иначе, но не только поэтому. Мы просто были другие.
И самое главное, за помощь никто и никогда не просил оплату. Сейчас, наверно, трудно в это поверить, но уверяю вас, было именно так. Даже сама подобная мысль никому и в голову не приходила.
Был случай, уже немного позже описываемых событий. Валера Малиновский работал на автобусе. С соседнего поселка, находящегося от нас в ста километрах, где он был по производственным делам, привез человек десять пассажиров, приехавших с большой земли и не знающих о наших нравах. Они, в знак благодарности, собрали по рублю и, то ли силой, то ли втайне от водителя, запихнули в бардачок эту десятку.
Каким-то образом прознали об этом случае в комитете комсомола. Верите – нет, парня из комсомола исключили, причем не комитетчики, а на общем собрании. Понимаете, насколько нам было чуждо и неприемлемо, не знаю, как и назвать, ну, что ли, потребительское, корыстное отношение к жизни.
Нас так воспитали. Наверное, сейчас уважаемый читатель подумает: лукавит дядя.
Да, согласен, трудно в нашем меркантильном мире поверить в то, что так могло быть, что мы были другими. Тем более молодежи, которая сегодня совсем по-другому смотрит на мир и взаимоотношения в нем.
Сам себе удивляюсь: я теперь кажусь себе в то время каким-то моралистом-утопистом. Сегодня я, конечно, другой. Скорее реалист, с некоей долей прагматизма и здорового оптимизма. Но все равно, надеюсь, что хоть что-то хорошее в характере осталось из той, теперь уже прошлой, жизни.
Оптимизм, скорее искусственно привитый, нежели реальный. Понимаю, что быть пессимистом и ныть по каждому поводу – это вогнать себя в депрессию, потихоньку деградировать, окончательно опустить руки и потихоньку ковылять к финишу.
13
Директором АТК был у нас Константин Степанович. Он был очень хороший директор, и не потому, что был всем хорош (руководитель не может быть, в принципе, всем хорошим). Но что в нем подкупало прежде всего: все чувствовали – мужик, лидер, умел за собой повести людей, руководитель, что называется, от сохи. Сам хорошо разбирался в технике и, конечно, умел найти подход к людям.
Чтобы быть руководителем, нужно быть психологом; пусть не по образованию, а по своей человеческой природе. У него это было.
В то время – и это было важно – многое делалось на энтузиазме. Многое на предприятии делалось и строилось методом народной стройки. Это и субботники, и добровольный, безвозмездный труд на благо предприятия.