– Вы заметили, как грустно выглядит Пуго, когда рассказывает нам о зиме?
Бубун хохотнул и как всегда шутливо пробурчал:
– Так ведь от холодрыги-то, наверное, и не так погрустнеешь!
Но Кузя согласился с Пиксей. А тут еще Таратоша добавил:
– А я тоже заметил! Вот правда-правда! Кажется, он сразу и рассказывать начинает медленнее и даже веселые вещи говорит как-то грустно-грустно. Мне прям иногда даже плакать хотелось. Вот честно-честно! А я ведь не из плаксивых. Вы же знаете! Помните, как на меня веник бабы Нюры упал? И страшно, и больно было, но я ж не заплакал! И еще…
– Хватит болтать! – прервал его брат. – Не зря тебя мама Таратошкой назвала. Пока тебя не остановишь, трещишь без умолку. Даже забываешь, о чем сначала говорил. Кошка-Таратошка! Ха-ха-ха! – вдруг поддел брата Бубун.
Он знал, что тот злится от такого обидного прозвища, но ответить более сильному брату не может, потому что понимает, что Бубун не только острее на язык, но еще и сильнее. И его не просто одолеть.
Но сейчас Таратоша не выдержал и набросился на брата с кулачками. Наверное, это произошло от того, что рядом была девочка, Пикся. А ведь все знают, что насмехаться над братьями или друзьями при девочках – это признаки обыкновенного невежества. Ведь если вы хотите прослыть невежей, то, пожалуйста, насмехайтесь над всеми подряд. Но помните, даже если вы при этом очень остроумно насмехаетесь, то вас все равно будут принимать за невежу и не более.
Кузя разнял драчунов, и тут всегда скромная Пикся не на шутку разозлилась на Бубуна:
– Как тебе не стыдно! – пропищала она сурово. – Он же твой брат. Он ведь и едой с тобой всегда делится, когда ты у него попросишь. Я сама видела. А он может и не наелся даже, но все равно тебе отдает. Потому что ты брат и хочешь кушать. А ты над ним издеваешься и все время очень обидно подшучиваешь. Я тебе давно хотела это сказать, но думала, что ты сам поймешь. А ты только дразниться умеешь да щеки свои набивать. А брат брату всегда помогать должен во всем. Понятно?
Мышата смотрели удивленно на разгоряченную подружку, потому что никогда раньше таких слов от нее не слышали. Все вокруг считали ее застенчивой и очень робкой мышкой. Но никто не смог бы подумать, что в такой тихоне живет правдивая душа.
Бубун первым подошел к Пиксе и пробубнил:
– Прости меня, пожалуйста. Я как-то неспециально дразнился.
– Не хватало, чтобы ты еще специально дразниться начал, – все еще фыркая от возмущения, ответила мышка. – И не передо мной надо извиняться, а перед братом. И прямо сейчас пообещай нам, что больше никогда не будешь задевать Таратошу, иначе ты мне больше не друг!
Бубун рассеяно потоптался на месте и, опустив голову, пробурчал:
– Прости меня, Таратошка! Я обещаю, что теперь никогда не буду тебя дразнить и никому не позволю это делать, – и чуть воинственнее добавил, – иначе нос расквашу.
– Ну,