– Но кавказцев мы должны отличать, – я выступаю на правах эксперта, так как моя мама родом из Пятигорска. И среди её соседей было много армянских и лезгинских семей. – Помните бесланскую трагедию? Тогда пострадали осетины. А среди нападавших были ингуши и чеченцы. Просто сверху дали указание не муссировать эту тему в СМИ. И правильно сделали. Чтобы не стравливать лишний раз народы, которые и без того не очень доверяли друг другу. У осетин и ингушей старые земельные разногласия. И теперь представьте, как обижается осетин, когда его называют чеченцем или ингушом. А возьмите армян и азербайджанцев. Они тоже обижаются, когда мы в Москве их путаем. Для нас они все на одно лицо, все чернозадые и чужие.
– Ну, хватит, – поморщился Леонтий Яковлевич, – вы оба очень неполиткорректные люди. Ни ты, Феликс, ни ты, Роман. Так нельзя. Когда дело касается бизнеса, мы забываем, кому и зачем продаем. И у кого покупаем. Главное, чтобы у него были деньги либо с изображением американских президентов, либо цветные картинки европейской цивилизации. Мы даже готовы принимать наши рубли, которые уже давно не «деревянные». На этом уровне национализма не бывает. Деньги уравнивают всех, делая нас настоящими интернационалистами. А вот когда мы общаемся с другим уровнем людей, идем на базар, берем на работу новых сотрудников, ищем прислугу, вот тогда мы и вспоминаем обо всех этих фобиях. Хотя сейчас фобии стали другими. Я слышал, что многие ищут себе охранников из мусульман, а домработниц из Филиппин или Китая.
– Да, – кивнул Феликс, – у нас тоже домработница филиппинка. Это сейчас модно. Исполнительная, чистоплотная, внимательная, аккуратная. И очень тихая, её почти не слышно. Идеальный работник. А насчет мусульман… Знаете, почему их сейчас берут в охранники? Среди них много по-настоящему верующих. Если он поклянется на Коране, что будет верно служить, то можете не сомневаться, он скорее отдаст жизнь, чем вас предаст. А среди остальных могут попасться и предатели. Верующих почти не осталось.
– Можно подумать, что среди верующих не бывает предателей, – меня раздражает смех, который все время доносится с другого конца лайнера. Но я пытаюсь скрыть своё раздражение.
– Сейчас предательство поощряется, – напомнил Леонтий Яковлевич.
Дебольский не намного старше нас. Но как-то так получилось, что мы все обращаемся к нему на «вы», тогда как он говорит нам «ты». Может, потому, что он гораздо опытнее нас. Когда он стоял у истоков цехового движения в нашей стране, мы были ещё неопытными мальчишками. В семидесятые годы, когда Леонтий Яковлевич работал курьером между Ташкентом и Ригой, некоторые из нас