Чтобы понять все это, читатель должен усвоить архаическое значение обоих терминов: Хрестос и Христос. Первый означает гораздо больше, чем «хороший» и «возвышенный человек»; последний никогда не принадлежал живому человеку, но только посвященному в минуту его второго рождения и воскресения.[17] Каждый, кто ощущает в себе Христоса и признает его единственным «путем» для себя, становится апостолом Христа, даже если бы он и не был никогда крещен, никогда не встречался с «христианами», не говоря уже о том, что сам не называет себя таковым.
Слово «Хрестос» существовало задолго до того, как услышали о христианстве. В 5 веке до н. э. его используют Геродот, Эсхил и другие греческие классики, причем его значение применялось по отношению как к предметам, так и к людям.
Так, у Эсхила (Cho. 901) мы читаем о Μαντευματα πυφοχρηστα, «оракулах, которые возвещали о пифийском боге» (Пифохресте) посредством пифий («Греко-лат. лексикон»); а Пифохрестос– это именительный падеж единственного числа от прилагательного, образованного от храо, χραω (Эврипид, Ион., 1, 218). Значения последнего, созданные вне зависимости от его первоначального применения, многочисленны и разнообразны. Языческие классики выражали многие идеи посредством глагола χραομαι, «спрашивать совета у оракула»; ибо это слово также значит «предреченный», обреченный оракулом, в смысле священной жертвы по его решению, или «Слову», ибо хрестерион – это не только «место оракула», но также и «жертва оракулу, или для него».[18] Хрестес, – χρηστης – это тот, кто толковал или объяснял оракулов, «пророк, ясновидящий»;[19] а хрестериос, χρηστηριος – это тот, кто принадлежит или находится на службе у оракула, бога, или «Учителя»,[20] – вопреки усилиям Кэнона Фаррара.[21]
Совершенно очевидно, что термины «Христос» и «христиане», первоначально произносившиеся «Хрестос» и «хрестиане», χρηστιανοι,[22] были заимствованы непосредственно из храмовой терминологии язычников и имели тот же самый смысл. Бог евреев стал теперь заменой